Наследие. Том третий (2017—2018). Сергей Виноградов

тогда был весь безмерно рад.

      И тысячи людей его встречали

      И вот уже он на броневике

      Великих потрясений встал в начале

      И были все они невдалеке…

      Так начиналась для иных свобода,

      А для других изгнание и тьма

      В апреле том – семнадцатого года,

      В тот день, когда страна сошла с ума.

      И маленький по росту человечек

      Сумел в ту ночь страну заворожить

      И стали те его ночное речи

      Программой, как стране отныне жить.

      …Вокзал сегодня тот же. Вот и Ленин

      На том броневике так и стоит —

      Ничто ему не страшно – даже время.

      Стоит и ждёт, кто снова повторит

      И тот апрель и те же его речи,

      Но век не тот. Да и народ не тот.

      Тот поезд из Финляндии под вечер

      Сюда, похоже, больше не придёт…

      Последний путь

      Народа тьма. Январь. Зима. Зима.

      Двадцать четвёртый год ещё в начале.

      В снегах по пояс и в Москве дома.

      Всё в белой мгле. И в чёрной все печали.

      Все ждут, когда из Горок привезут

      Того, кто обещал всем им так много.

      Все ждут его. Как медленно ползут

      Минуты по заснеженным дорогам!

      И вот он здесь. Спокойный. Как живой.

      Но молчаливый. Не такой как прежде.

      И всё равно он каждому здесь свой.

      И вой по вдруг утраченной надежде

      Над головами. И великий плач

      О будущем на улицах московских…

      И лишь один их новоявленный палач

      Без капли слёз из окон, из кремлёвских,

      Смотрел, как вождь в свой деревянный дом

      Навечно отправлялся от народа…

      …Всё это повториться, но потом.

      Жаль, что не все дождутся того года.

      Человечность

      Смысл истинной любви, смысл человечности

      Не после смерти, не в далёкой вечности,

      Когда исчезнет след наш и наш прах —

      Он здесь. Сейчас. В поступках и делах.

      И как мы здесь живём – и там так будем.

      Скорбим, не лицемеря, по другим,

      В тяжёлый час к чужим приходим людям,

      Как будто к самым сердцу дорогим.

      Не думая о том, что будет с нами,

      Идём в огонь и в воду. Лишь потом

      Вдруг близость смерти осознаем сами,

      Но вряд ли страшно будет нам притом…

      Белая вечность

      Не жалею прошедшие годы

      Не жалею проплаканных слёз

      Утром ранним уйду в непогоду

      Затеряюсь средь белых берёз…

      Я уйду из ненужного мира,

      Взгляд последний слезой оброня.

      Где-то там моя будет квартира

      Тихо стариться, но без меня…

      Где то там за белесым туманом,

      За снегами, за этой пургой

      Было всё миражом и обманом,

      А я здесь совершенно другой…

      Не испорченный похотью века,

      С белоснежной и чистой душой.

      Только здесь