Наследие. Том второй (2016—2017). Сергей Виноградов

плохо, когда был одинок.

      Его голос с пластинки я неделями слушал…

      Было больше бы времени —

      Вечность слушать бы мог.

      Про бумажных солдат и про розу в стакане,

      Про Судьбу и Надежду и про шар голубой…

      Я не думал о том, вдруг однажды не станет

      В этом мире его. Унесёт ли с собой

      Свои добрые песни или здесь их оставит

      Он ведь им – не певец, он от Бога поэт.

      Или может кого-то за себя петь заставит,

      Может, просто пластинки, но его то ведь нет!

      Нет его – нет Арбата. Всё давно изменилось.

      И Москва его песни здесь давно не поёт…

      Ну, а мне Окуджава ночью снова приснился,

      Как с гитарой своей по Арбату бредёт…

      У каждого свой путь

      По жизни я иду как по канату —

      На первый раз я может и дойду,

      Но если захочу пойти обратно,

      То непременно в пропасть упаду…

      Идти вперёд – закон канатоходца —

      Всегда вперёд и только лишь вперёд!

      Но если вдруг в лучах чужого солнца

      Остановлюсь. Лишь слава не умрёт…

      Но не моя. Того – кто был здесь первым

      И первым тот канат преодолел…

      Всю жизнь мы ходим по канатам-нервам,

      Но где-то должен быть тому предел!

      …Канат – всего лишь крепкая верёвка,

      А я хожу по лезвию ножа…

      Причём туда-сюда без остановки,

      Хоть иногда под пятками душа.

      У каждого свой путь и правосудие:

      Кого верёвка ждёт и нож кого…

      Не нам решать, кем в будущем мы будем,

      А может быть не будет ничего…

      История любви

      Историю любви своей пишу,

      Но только что-то нужных слов не нахожу,

      Тех прошлых слов лишь про любовь,

      Про то, как я к тебе, любимая спешу…

      А вместо слов одни метели за окном

      И мысли в голове лишь об одном,

      О том, что ты там где-то ждёшь

      И обо мне грустишь опять, моя любовь…

      Историю любви своей пишу,

      И от восторга я почти, что не дышу,

      И кровь кипит, перо скрипит,

      Но нужных слов лишь про любовь не нахожу…

      А вместо них один на небе лунный лик

      И я склонившийся над прозою старик…

      …А ты всё ждёшь, моя любовь,

      Когда люблю тебе скажу без лишних слов.

      Скрипка Паганини

      В красавице Одессе, что у моря,

      Играла скрипка. И шумел Привоз…

      Скрипач – одесский Паганини – дядя Моня

      В последний раз сюда её принёс.

      Чтобы отдать её после концерта

      Какому-то барыге за долги…

      Ведь говорят, что музыка бессмертна,

      Но и у музыки, выходит, есть враги.

      А скрипка та не пела, а рыдала,

      Как – будто понимала, что к чему,

      И не по-человечески страдала

      По скрипачу, по Моне своему…

      Божественная