Шаттл. Николай Самарский

пальцами, чтобы открыть новое письмо. Письмо прислала Миранда.

      Рей. Я люблю тебя.

      Мужчина протер пальцами закисшие глаза ото сна, сощурился и жестом увеличил текст. Ничего кроме этих смелых четырех слов.

      «Этого следовало ожидать. Вчера она хотела встречи. Так улыбалась. И то, что я ее отшил… она не понимает. Теперь хочет встречи еще больше».

      «С другой стороны», – продолжал думать, – «с бывшей женой не сойдусь, у нее новый муж младше меня и ее. Быть одному? Миранду можно понять, ведь она одна, без детей, без семьи. Последние 10 лет работала в компании и… неужели за это время не пыталась выйти замуж? Попытки точно были, но не слышал, чтобы крутила роман с кем-то. Поговорю с ней об этом позже».

      Рей зашел в душ. В душевой кабине сказал:

      – Программа контрастного душа. 3 цикла, начинать холодной водой и чередовать с горячей, закончить горячей. Период холодной 15 секунд, период горячей 1 минута. Выброс моющей пены. По окончании душа воздушная сушка.

      – Принято, – ответил компьютер, – приятных водных процедур.

      ***

      Круглый, ярко освещенный белый зал аквагимнастики. Посередине в два раза меньше радиусом размещался бассейн с чистой водой лазурного цвета. Под тридцатиметровой толщей водяного пространства залы с веревочными тренажерами. На дне в облегающих костюмах качали мускулы и дышали растворенным в воде кислородом аквабадибилдеры.

      – А вы молодец, Келли, – сказал Ноа у бортика и подал девушке руку, – ваше первое занятие? Мужчина вспомнил о сне с фантомным облаком и подумал: «Любить просто так, за то, что есть друг у друга – возможно»?

      – Я первый раз здесь и чувствую себя легко и бодро.

      Матильда поднималась из бассейна и держалась за металлические перила – купальный костюм скрывал туловище полностью, дряблая кожа на руках и ногах блестела влагой, женщина в купальнике напоминала большую черную лягушку.

      – Вы такой замечательный, Ноа! – сказала Матильда.

      – Может быть, чаю? – предложил мужчина.

      Дочь и матерь переглянулись.

      – С удовольствием!

      – Тогда, – Ноа встал между женщинами и развел локти в стороны, – вот мои руки, я провожу вас в зону отдыха.

      ***

      Том извлек из шеи Руфуса кабель и лег спать.

      Утром в ванной техник гримировался. У блестящей металлической раковины, она напоминала половину морской ракушки, кисточкой наносил клейкое вещество на подбородок и щеки, а после брал искусственную кожу, что предназначалась для роботов и… клеил на лицо.

      «Теперь у меня снова толстые губы. И жирная шея».

      «Утренняя рутина, без которой жизнь невозможна», так считал техник, ведь неуютно, когда компьютер знает о тебе все. «Поэтому нужно подделывать настоящее лицо. Человек, стань чуточку хитрее чем машина».

      В автомобиле, любой управлялся только компьютером, Том сидел на мягком кресле и смотрел в застывшие глаза Руфуса. Голубоглазый робот-брюнет сидел напротив.

      «Тяжелый