Некромант. Работа словно праздник. Галина Дмитриевна Гончарова

будь любезен… и молодым некромантам тяжело на солнышке, а уж мне-то, старику… годы мои, годы…

      – А крышку от саркофага ворочал как молодой.

      – Так мы сильнее людей. Мы ведь и выведены как слуги листэрр, с их кровью. Ну и силы у нас побольше…

      – Творцы…

      Таши спорить не стал. Хотя по интонации было понятно, что Ладорат листэрр решительно не одобряет.

      Оставалось дойти до поместья и отправиться спать.

      Утром некромант гримировался особенно тщательно. Осмотрел руки в пятнах, подергал бородку, высовывающуюся из-под капюшона, вздохнул.

      Ладно. Шалотта тем и хороша, что кутаться в нее можно с ног до головы.

      И отправился на поиски матери Ладората.

      Женщину он нашел практически сразу, в гостиной, где та гоняла служанок. Девчонки протирали здоровущую люстру, а таша Ладорат командовала парадом.

      – Таша Ладорат, мое почтение.

      – Сатро Раш. Доброго утра. Я могу вам чем-то помочь?

      – Можете, – перешел к делу Таши. С такой проще было не ходить вокруг да около, а сказать все просто и ясно. – Где мы можем поговорить, чтобы нас не подслушивали?

      Женщина кивком указала на дверь. И вышла первой.

      Таши проследовал за ней до небольшого кабинета. И не мог не отметить, как схожи вкусы у матери и сына. Только цвета тут были чуть легче. Зеленый, голубой, бежевый… а так – почти копия. И стол здоровущий.

      – Итак?

      – Таша Ладорат, мне нужно что-то от вашей дочери.

      – Зачем?

      Таши не стал церемониться со старухой. Такую хоть об стену лупи. И коротко объяснил, что именно ему нужно. И насчет привязанной души, и…

      Женщина слушала молча. А потом кивнула, опять напомнив Кайно Ладората.

      – Медальон сейчас у мужа. Пройдем к нему.

      Таши поклонился в ответ.

      – Сатро Раш… вы сможете освободить душу моей дочери?

      – Смогу. Но мне надо узнать, к чему она привязана. И кто это сделал.

      – Я рассчитываю на вас, – просто сказала старуха.

      Таши шел за женщиной, смотрел на прямую спину – и думал, что и Лейри и Каирис так себя не вели бы. Девушки были слишком человечны. А старуха – она была больше госпожой, чем женщиной. Она привыкла повелевать. Вот и вымерзло в ней многое человеческое.

      Нет, как бы там жизнь ни повернулась…

      Женщины могут быть сильными, умными, яркими. Они могут рваться во власть, получить ее и даже успешно с ней справляться. Но ради них же самих – не стоит давать женщинам в руки эту опасную игрушку. Она яркая и красивая, но это всего лишь чешуйки на ядовитой змее.

      Пожилая женщина медленно поднялась по лестнице. Прошла в комнату мужа.

      И – изменилась. Хотя и не сильно. Но выглядело это так, словно из-под сугроба пробился подснежник. Мужа она определенно любила. Только вот слишком сильно ее поломала власть. И проявлять эту любовь получалось все хуже и хуже.

      – Милый, как ты себя чувствуешь?

      – Живу, Мила. Живу…

      – Мне нужен медальон с волосами Ливелллы.

      – Зачем?

      – Чтобы