Ключ от Шестимирья. Екатерина Елизарова

и висеть на Аране как обезьянка стало неловко. Я заелозила и развернулась лицом вниз. Недоверие сунтура задевало. Казалось бы, какое мне дело? Но отчего-то было обидно. А потом на горизонте появился изумительно голубой океан, и все прочее отошло на второй план. Воздух наполнился свежестью. Я дышала полной грудью и не могла отвести взгляда от искрящихся на солнце, кристально чистых бескрайних водных просторов. И досадливо вздохнула, когда мы миновали великолепные песчаные пляжи и двинулись к скалам. Светло-серые и блестящие, они в этом месте разграничивали океан и темно-зеленые джунгли.

      Мы приземлились на ровной, скорее всего искусственной площадке, и я, не обращая внимания на сунтуров, тут же повалилась на гладкий, нагретый солнцем камень. Ноги гудели, неприятная дрожь ощущалась во всем теле. Жутко хотелось пить, плитку шоколада, а еще намазать обветренное лицо жирным кремом. Разумеется, считаться с моими желаниями никто не собирался. Аран поднял меня и повел к узкому проходу в скале. Сопровождающие нас воины остались снаружи, мы же совсем скоро вышли прямиком к озеру. Идеально круглое с непрозрачной молочно-голубой водой оно занимало практически все открывшееся пространство между скалами.

      – Это и есть Оракул? – все-таки нарушила я тишину.

      – Это озеро истины. Оно возвращает вид истинной сущности. К Оракулу можно пройти только через него.

      – Я туда не пойду! – запротестовала я, глядя в неподвижную странного цвета жидкость. Мало ли кто может оказаться там на глубине! Да и дна не видно даже приблизительно, чтобы оценить эту самую глубину. – Нет уж.

      – Каждый сунтур, удостоенный чести обратиться к Оракулу, безо всяких колебаний принимает истинный облик.

      – Но я не сунтур! У меня один облик!

      – Да, не сунтур, и вообрази, иномирцев никогда прежде не пускали к Оракулу! Но обряд должен быть свершен.

      И он легко приподнял меня за талию и потащил прямо в воду!

      – Да сколько можно! Я же не кукла!

      К моменту когда Аран добрался до середины озера, я успела немного расслабиться. Вода доходила мне всего лишь до талии, сунтуру – до бедер. Однако радовалась я рано. В самом центре озера ноги внезапно потеряли опору, и я резко ушла с головой под воду. Нахлебавшись солоноватой жидкости, я вынырнула и кое-как доплыла до противоположного берега. Аран что-то кричал и, кажется, даже пытался помочь. Я была так зла, что не слышала его. Рефлекторно стряхивая жидкость с рук и тряся головой, я вдруг осознала, что стряхивать нечего. Я совершенно сухая! Но это оказалось не самым странным.

      Коса, в которую за неимением лучшего в походных условиях я заплетала волосы, расплелась. Длинные иссиня-черные пряди спадали на грудь и ярко блестели. Совсем как у мамы. А ведь я уже много лет не носила свой натуральный цвет! Так глупо… Мне было четырнадцать, когда кто-то из немногочисленных знакомых родителей в шутку обмолвился, что дочь – копия матери, но пока не дотягивающая до оригинала. Наверное, он хотел сделать маме комплимент, но сильно задел меня, очень неуверенную в себе на тот момент. С тех пор я поменяла едва ли не все существующие оттенки волос, включая