Домашний рай. Савелий Новодачный

моя Мария Васильевна, меня, кстати, в честь отца ее назвали, говорит, последние времена приходят. Самолично мне место из Библии показала, где говорится, что царство Вила семьдесят лет только продлится. Клянусь, своими глазами видел. А теперь, если такие умные, скажите, кто такой Вил?

      Бирюков пожевал губами, но промолчал.

      В полной тишине Вася торжественно провозгласил:

      – Владимир Ильич Ленин. Первые буквы составьте, что выйдет?

      Вздохнул:

      – Вил и выйдет. Мария Васильевна говорит, что Михаил меченый по Библии самый настоящий Антихрист. А что, я извиняюсь, у нашего Горбачева на лбу? Он-то и есть меченый Михаил.

      – Твоя Марья Васильевна прямо дом Советов какой-то, – заметил Бирюков, которому начинал наскучивать бессвязный доклад таксиста на политические и религиозные темы. – Ты тут клерикализмом не занимайся, парню еще научный коммунизм на пятом курсе сдавать.

      – Ничем я не занимаюсь, я женатый человек, у меня двое детей, – все-таки обиделся таксист и замолчал.

      Между тем за разговорами доехали незаметно до Долгопрудного. На счетчике натикало три рубля с копейками. На улице Первомайской они попросили остановить возле восьмого корпуса. Нахимов протянул Васе маленькому пятерку, уцелевшую в битве с «налапниками» (Дато деньги ниже четвертной не признавал) и сказал:

      – Сдачи не надо.

      Вася не ожидал такой щедрости от простых, как оказалось, студентов, просиял лицом и ответил:

      – Спасибо, ребята, извините, если что лишнего сболтнул.

      – А ты все-таки за языком следи, Вася, – назидательно посоветовал Бирюков, – мало на кого напороться можешь. За Михаила меченого и принять могут.

      – Да бросьте вы, не те уже времена, – неуверенно сказал таксист. – Волков бояться, в Долгопрудный не ездить.

      Он рассмеялся и, дав по газам, развернулся на узкой дороге, демонстрируя мастерство московского таксиста.

      – Я с этими «налапниками» в ресторане вчера встретился, – начал Бирюков, когда они медленно прогуливались по Первомайской.

      Шел одиннадцатый час вечера или, скорее, ночи. Но для физтехов – самый разгар студенческой жизни. Кто-то возвращался из читалки, где, обложившись толстыми учебниками, усиленно готовился к зачетам и контрольным, кто-то совершал вечернюю пробежку. Кроме того, в КЗ, концертном зале, закончилось мероприятие, и со стороны учебных корпусов повалила куча народа. Нахимов услышал голоса студентов. Так и есть. В Долгопрудный приехала очередная знаменитость. Кто только не бывал в знаменитом Концертном зале. У Семена сохранилась пленка с записью концерта Высоцкого, и он давал ее послушать Нахимову. И сам любил иногда спеть под гитару «Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее, не указчики вам кнут и плеть…» Да, и для него песня тоже оказалась пророческой.

      Видно, он напел вслух пару строк, потому что Бирюков услышал и добавил «Но что-то кони мне достались привередливые, и дожить не успел, мне допеть не успеть».

      Опять пошли молча. Теплая апрельская ночь брала под крыло жителей славного