Любовь до гроба. Анатолий Петрович Шаров

зарегистрирован в качестве кандидата в депутаты областного парламента: у него имеется незадекларированная собственность за рубежом – две квартиры, в Испании и Италии, а вся прибыль от работы его комбината, который функционирует с сорокапроцентной долей государства, выводится в офшоры, при этом в модернизацию предприятия вот уже пять лет не вкладывается ни рубля.

      Вечером того же дня в редакцию нагрянула бригада следственного комитета. А наутро Морозов-отец попросился в отставку по состоянию здоровья (типичная для таких случаев формулировка). Ещё через день избирательная комиссия, внимательно изучив поданные материалы, аннулировала своё решение о регистрации Морозова-сына кандидатом в депутаты облпарламента.

      * * *

      …Придя на работу, Сергей стал просматривать приготовленные накануне документы. И тут затренькал мобильник. Он взглянул на дисплей – высветился номер Недогонова.

      – Привет, Андрей, – откликнулся Панин.

      Но голос в трубке был женский. Звонила сотрудница фонда. Сказала, что шефа увезли на «скорой», и сейчас он в коме.

      – Что произошло?

      – Не знаю. Мы сами в шоке. Пришёл на работу, выпил кофе, и через час ему стало плохо. Ваш телефон был в списке его контактов с пометкой «на случай ЧП».

      – Та-ак. Понял. Я выезжаю.

      ЭКСТРАКТ ИЗ СЛЮНЫ ЕНОТА

      – Вера Павловна допивала чай из любимой фарфоровой чашки. Вместительная, с замысловатым зелёным рисунком, наверху она имела небольшой скол, но хозяйка дорожила этой посудиной: чашка была лёгкая, почти невесомая, чай в ней долго не остывал, а щербинка на краю совсем не мешала.

      – В дверь позвонили. Вера Павловна поставила чашку на середину кухонного стола и пошла в прихожую. «Наверное, Нина Ивановна, соседка сверху», – подумала она и громко спросила:

      – – Кто?

      – – Из управления социальной защиты населения. Откройте!

      – Вера Павловна посмотрела в глазок. За дверью стояли две женщины: одна молодая, чернявая, небольшого роста, другая – высокая, стройная, постарше. Вера Павловна щёлкнула замком и, приоткрыв дверь, поинтересовалась:

      – – Вам кого?

      – – Вас, Вера Павловна, – ответила та, что постарше. И улыбнулась приветливо, располагающе.

      – – Зачем?

      – – Мы из городского управления социальной защиты населения, – продолжила старшая. – Вот моё удостоверение. – Она достала из сумки коричневые «корочки» и, развернув, показала Вере Павловне. Слева была цветная фотография, а справа какая-то запись. – Мы обходим ветеранов, детей войны на предмет перечисления пятидесятитысячной субсидии… Может, всё же в квартире поговорим?..

      – – Да, конечно, – смутилась Вера Павловна и пропустила гостей в прихожую.

      – Услышав про денежную помощь от государства, она захотела узнать подробности. Провела женщин в комнату, усадила на диван, сама села рядом в кресло. Старшая тут же достала из сумочки какую-то