Русь. XI столетие. Александр Коломийцев

благообразно поклонившись Христу до земли, с великой боязнью и страхом, не переставая благодарить Владыку за то, что сподобил нас, грешных, войти в церковь, безмолвно становимся у стены, не опираясь ни на стену, ни на столпы, что созданы нам для чести.

      Прошёл Великий пост, Пасха, монастырь вернулся к обычной жизни. С началом поста оставлял настоятель братию, уединяясь в пещере. Пребывая в пещере в Великий пост, игумен не только служил Богу, денно и нощно до полного изнеможения вознося молитвы, но и размышлял о детище своём – монастыре. Ибо воистину монастырь являлся его детищем. Слёзы текли из очей игумена, вспоминавшего первые годы печер. Благословенны были те годы. Великий Антоний, Никон и он, Феодосий, ради подвига служению Богу, жили втроём в тесной затхлой пещере и молились, молились, не разбирая, день ли ночь во дворе. Питались сухой коркой, отварным, а то и вовсе сырым зелием. Всякое брашно, кое приносили богомольцы, прослышавшие о праведной жизни Антония, раздавали убогим и нищим. Сладостно было то житьё, душа ликовала. Приходили к ним мужи ради подвига, умоляя о пострижении. Были среди них простые людины и сироты в портищах из востолы, и в рубищах, босые и обутые в лыченицы. Приходили и боярские чада, одетые в богатые изукрашенные свиты, с кунами в кошелях. Принимли тех людей не по одёже, не по кунам, как водится в иных монастырях, а признав в них решимость к подвигу. Перед Богом все равны – и бедняк во вретище, и богач в скарлатных одеждах. Да служить Богу не всяк может, ибо много званых, да мало избранных. Одежды же и куны, что приносили боярские чада, раздавали нищим да убогим, себе не оставляли ничего. Служить Богу могут лишь те, кои ради подвига отринули от себя всё земное, весь живот их в сем служении, иной жизни для себя и не чают.

      Теперь мнихи живут не в печерах – в избяных кельях. Питают себя не сухой коркой и зелием, а хлебами и сочивом. По праздникам вкушают и рыбное, и скоромное. Не всем мнихам по нраву такая жизнь. Есть среди братии великие постники, кои для обуздания плоти обнажаются по вечерам до чресел и стоят тако, терзаемые мшицей, оводами. Есть и иные. Стал примечать игумен, стремятся в монастырь не токмо ради служения Богу, а желая укрыться от земных забот. На коленях молят о пострижении. А пожив в монастыре, тяготятся уставом. Не поймут бедные, принял Феодосий в монастыре Студийский устав из любви к ним, дабы уберечь от бесовщины, греховной скверны. Дабы постриг не принимали недостойные, а достойные приготовлялись к нему, разбил Феодосий братию на четыре степени. Великую схиму принимали достойнейшие, положившие живот свой на служение Богу, отрёкшиеся от всего мирского, земного, бдением, неустанными молитвами, доказавшие сие. У сих достойнейших духовное властвовало над плотским. Плотского же словно и вовсе не было. Даже питали себя они, дабы иметь силы для служения Богу, и пища их была скудна.

      Проводил бы Феодосий в молитвах и бдениях весь пост, ибо сие было ему сладостно, да надобно было готовить братию к Светлому Воскресению. Потому к страстной седмице покидал