1812—1814: Казаки. Киноэпопея. Салават Асфатуллин

вести полки в Нижний Новгород со сборного пункта». Тем же вечером в Нововоздвиженской крепости придирчивый осмотр новобранцев сразу же выявил недостатки в снаряжении. Кахым сотникам: «Быстро скачите в кантоны и аулы за дополнительным оружием, продовольствием и недостающей зимней одеждой. Одна нога там, другая – уже здесь!» Для осмотра и прощального напутствия в крепость приехал сам Волконский.

      На просторном плацу собрались джигиты пока еще беспорядочными ватагами: земляки жались к своим, осматривали друг друга, тут же помогали привести себя в форму. Запела горячо, бодряще труба, послышалась зычная команда:

      – На коне-е-ей!.. Стройся!

      Без суеты и толкотни, с привычной молодцеватостью джигиты, с саблями у пояса, с луками за плечом и колчаном стрел на боку, с копьями у седла, вскакивали на старательно чищенных, с расчесанными гривами лошадей, держа в поводу запасного коня с набитыми продуктами и утварью седельными сумками. И каждый всадник знал свое место в строю, буквально через минуту на плацу стояли твердо очерченные, словно окаменевшие, сотни.

      Глядя на войско, Кахым с гордостью подумал: «Когда такие соколы прилетят на фронт, не посчастливится армии Наполеона!..»

      Махальщики замахали издалека пиками с пучками ярких лент, – от дома коменданта крепости тронулась группа офицеров в мундирах. Впереди неспешно рысил на плотной, но смирной лошади князь Волконский.

      Кахым поводьями пустил коня вскачь навстречу князю, сильной рукой остановил, заставив копытами взрыть землю. Отсалютовав слепяще сверкнувшей саблей, отрапортовал по уставу:

      – Ваше сиятельство…

      – Да вижу, вижу… – ворчливо прерывает старик, – построены… И поехал шагом вдоль рядов, у каждой сотни останавливая лошадь, негромко, невнятно здоровается, но джигиты уже научены и в ответ кричат дружно, весело, мощно: «Ура-а-а!..»

      Григорию Семеновичу со времен Крымской войны полюбились башкирские всадники: терпеливые, выносливые, неприхотливые, смелые в бою. И сейчас он с удовольствием, по-родственному, смотрит на джигитов в их парадной форме: казакины – синие, шаровары – с красными лампасами, сапоги кожаные или с суконными голенищами, меховые шапки или войлочные шляпы. На батырах поверх чекменей надета железная кольчуга, на голове – железный шлем.

      «Молодые! – грустно сказал себе старик. – Мужиков раз-два, и обчёлся, а остальные пареньки. Жаль, многие ли вернутся? А как мне поступить иначе? Россия ждет скорой помощи от Михаила Илларионовича, а его армия понесла большие потери…»

      Князь обратил внимание на горделивого сотника, подтолкнувшего коня чуть-чуть вперед из строя.

      – Есть жалобы, претензии? – прищурился Волконский, остановив лошадь.

      – Никак нет, ваше сиятельство! Сотня к походу готова.

      – Ну и молодцы! – кивнул старик.

      – Джигиты рвутся в бой, ваше сиятельство! – вольно, громко продолжает Азамат. – Все мы хотим скорее разбить хранцузов, освободить Ра-асей-скую землю от иноземцев и вернуться на родной Урал. – Лошадей выгуливали