Соединение. Мария Лиханова

держа безголовое тело. Она прижалась к безголовому телу плотнее. Тело в ранах застыло, почти не двигаясь.

      Голова юноши грациозно упала на бок. Глаза юноши были направлены на нее, почти не двигались, они оставались холодными, застывшими, смотрели в одну точку, что было для него характерно. Взгляд делали живыми белые холодные лучи света, отражавшиеся от поверхности глаз. Носитель снова решил инициировать взаимодействие.

      – Как дела? – произнес юноша.

      Ее глаза расширились. Она думала о том, что носитель и тело юноши могут не различать как отдельные сцепленные тела. Раненое тело застыло – она находилась с ним около стены.

      – Твое тело как будто не обладает собственной волей – тогда кому нужен ответ? – ответила она.

      Губы юноши слегка растянулись. Он слегка приподнял голову, его глаза описали круг над головами сцепленных тел, тело юноши зашевелилось, словно по нему прошли легкие волны. Сходство с живым человеческим телом поразило ее.

      – Что ты здесь делаешь? – спросило тело юноши приглушенным голосом.

      Тело рядом зашевелилось.

      Юноша улыбнулся. Его голова немного повернулась.

      – Ты будешь рассказывать мне обо всем, что происходит в мое отсутствие. Так ты поверишь, что я живой и обладаю собственной волей, – сказал носитель.

      Она внимательно посмотрела на тело, стремившееся покрыть темноту тонкими серыми тканями, и ответила:

      – Я не вижу в этом необходимости.

      Взгляд тела носителя неподвижно замер поверх присутствующих вокруг во множестве тел. Вскоре носитель попрощался, затем исчез. Тела снова стали извиваться в быстрой пляске, а затем замерли.

      10

      Фигуры порой двигались, нанося ей повреждения. Она была невнимательна. Она следила за своими руками, державшими тело. Фигуры периодично сливались в одну в потоке размытых движений. Они исчезали в искусственном зеленоватом свечении, разлитом повсюду равномерно, затиравшем предметы и фигуры. Вокруг раздавалось равномерное жужжание. Можно было различить призрачные голоса, вырывающиеся из монотонного шипения, скрипящие, навязчивые и бессмысленные. Тела шумели, частично растворенные в кислотном свете и мелких, суетливых приступах движений. Обрывки тел хаотично собирались вместе, чтобы потом распасться, замереть напротив двух сцепленных раненых тел, покрытых кровью. Во время остановок глаза тел скользили медленно, безжизненно, выцветшие, наполненные химическим кислотным светом. Тела сопровождали раздувшиеся опухоли, медленно скользящие по полу. Они могли взорваться – тогда в тени или в кислотном свете, можно было заметить всплывающую часть тела, сцепленную с другой или лежащую отдельно.

      Тела замерли. Свободные на время от невидимых движений, они распались, оставаясь рядом друг с другом в пространстве, чтобы потом резко и неожиданно сцепиться, будто начав пережевывать что-то в быстрых сокращениях и ударах, постепенно становящихся невидимыми. Разорванные фигуры медленно начали