Чёрное. Белое. Елена Сергеева

взгляд на свою футболку, одетую на мне, из-под которой даже не видно коротких шорт.

      – Нет, но я не хочу терять время на завтрак.

      – Хорошо. Выпьем кофе и поедем.

      Мужчина подносит мне приготовленный собственными руками напиток, садится рядом к своей чашке и смотрит на меня. Обжигаясь, глотаю молочную пенку, чтобы скорее прервать этот вводящий меня в смущение тет-а-тет, поскольку Марк не считает нужным пощадить мою внезапно обострившуюся застенчивость и отвести свой пронзительный взгляд.

      В коридоре, запихнув ноги в неудобные стрипы, сижу на пуфике, ожидая хозяина. Мужчина появляется через пару минут и протягивает мне черную флисовую ткань.

      – Надень! – в своем духе распоряжается он, и я, не имея сил и желания спорить, беру толстовку и выполняю.

      В фойе, ожидая лифт, мы сталкиваемся со стильно одетой женщиной, которая, скользнув взглядом по Марку, облаченному во влитой и явно дорогой костюм, недоуменно смотрит на меня, явно диссонирующую своим внешним видом с представительным мужчиной, и от этого я чувствую себя еще более скверно.

      В грузовой и вполне просторной кабине мне кажется невероятно тесно. Энергетика этого человека давит на меня настолько, что легким не хватает воздуха, а мне – мужества не отводить взгляд. Я смотрю на пол, на его начищенные до блеска ботинки, на стены, но только не на Марка. Нервничая, тереблю пальцами край черной мягкой ткани и не понимаю, почему железная клетка еле перемещается в пространстве. Спуск с шестнадцатого этажа, кажется, длится целую вечность и лишает меня нервных клеток.

      Когда наконец на минус первом этаже лифт останавливается и выпускает нас из своих недр, я едва не выскакиваю из него.

      Подземный паркинг, черная машина с хищным профилем, салон, пахнущий новой кожей и каким-то незнакомым запахом и будоражащий сознание, мужчина рядом.

      Следом город, оживленное движение, неловкость от его присутствия и от вскользь бросаемых им взглядов и появившееся здание клуба.

      Припарковав машину и заглушив двигатель, Марк ловит меня за локоть, когда я уже поворачиваюсь к двери, чтобы поскорее сбежать, и бросает:

      – Подожди.

      Очень хочется не послушаться, но я мужественно убираю свободную не горящую от его прикосновения руку от двери и поворачиваюсь.

      Мужчина протягивает белый конверт, на котором написано Асаль, и я, опуская глаза, беру его. Надеясь, что это все, я снова тяну за серебряную ручку, чтобы покинуть салон его машины, но он оглушает меня своими словами:

      – Я дам тебе денег на операцию. Возвращать их не надо. Но я не хочу больше тут тебя видеть.

      Сижу в оцепенении. Марк вроде предлагает мне денег безвозмездно, как Стас, а у меня такое ощущение, что меня сейчас оскорбили.

      Не знаю, что меня возмущает больше: фраза, что он не хочет меня видеть, или интонация, с которой она была произнесена.

      «Кто он мне такой, чтобы решать, где мне появляться, а где нет!» – подает голос ущемленное самолюбие, и я, поддаваясь его настроению, с вызовом кидаю:

      – Что еще я буду тебе должна?!

      – Ничего.

      Усмехаюсь.