Остров Русь (сборник). Сергей Лукьяненко

боевых бумерангов до алеутских панцирей из моржовой шкуры.

      У меня почему-то были сомнения, на работу ли идет папа: если уж он снова занялся поисками пришельцев, то на мелочи отвлекаться не станет. Дождавшись, когда папа кончил пылесоситься и хлопнул дверью, я выскочил в лоджию. Мы живем совсем рядом с музеем, буквально через улицу, по диагонали от него. Но папа действительно шел на работу, жизнерадостно помахивая портфелем. Пользуясь отсутствием прохожих (а откуда им взяться в полседьмого субботнего утра?), папа временами делал движения, напоминающие прием каратэ маваши-гири. Получалось у него плохо. Папа теоретик, а не практик.

      Когда за папой захлопнулась музейная дверь, я вернулся на кухню. Стас развалился на табуретке (как на ней можно развалиться – не знаю, это умеет только мой брат) и очищал бутерброд с кошачьим волосом от меда. То есть наоборот, бутерброд с медом от кошачьих волос.

      – Как думаешь, папа что нашел, бластер или космический корабль? – задумчиво спросил Стас. Он был еще молод и не утратил оптимизма.

      – Городскую канализацию, – грубо ответил я, потому что помнил прошлогодний папин конфуз, из-за которого во всем квартале не было воды и соседи смотрели на нас волками.

      – Да-а, – протянул Стас и поскучнел. – Что сегодня делать-то будем?

      – Не знаю, – сказал я, пытаясь сообразить, какие вообще бывают на свете дела.

      – Может, пойдем по музею пошляемся, на Неменхотепа посмотрим? – предложил Стас.

      Неменхотеп – это фараон, точнее – мумия фараона, которая лежит в саркофаге у мамы в египетском зале. И мы иногда ходим поглядеть на него. Все-таки интересно понимать, что перед тобой не кукла какая-то, а мертвый человек, который был живым много-много веков назад. У него сморщенное злое лицо, а на руках – браслеты. Только сегодня поглазеть не получится, и я объяснил Стасу почему:

      – Мама сказала, что ее зал к ремонту готовится и Неменхотепа в запасник унесли. Его к тому же еще и реставрировать будут.

      – Как это, интересно, можно человека реставрировать?

      – Он не человек, – ответил я, – он экспонат.

      Стас удовлетворенно кивнул, откусил кусок бутерброда и стал разглядывать зулусский ассегай, висящий над кухонным столом. Потом лицо его оживилось, и он внимательно посмотрел на резное деревянное панно на противоположной стене. Кухня у нас длинная, и я сразу понял его идею – потренироваться в метании ассегая. Я торопливо сказал:

      – Стас, сегодня же суббота! У Димки отец на дачу уезжает, компьютер свободный!

      Стас перестал жевать, подумал и сказал:

      – Ага, свободный. Димка сядет в «Цивилизацию» играть, и до самого вечера.

      Димка – это наш сосед, он живет над нами, на втором этаже. У его отца есть старый айбиэмовский компьютер.

      – А мы прямо сейчас к нему пойдем, – нажимал я, – и сядем вместе в «Варлордов» играть.

      Слава Осирису[10], удалось мне Стаса отвлечь от смертоубийственных планов. «Варлорд» – тоже воинственная штука, но она хоть на экране, и ассегаи над головой не летают.

10

Осирис – один из самых уважаемых др. египтянами богов. – Примеч. авторов.