Долгая ночь в лесу. Дмитрий Викторович Буйских

всё улажено, – сказал Самюэль. Подробности происшествия полиции выкладывать необязательно, хотя Самюэль итак знал, что Робинсон не будет задавать лишних вопросов.

      – Это хорошо. Как тут у вас? – задал следующий вопрос полицейский и взглянул прямо в глаза начальнику завода. Тот постоял пару секунд молча, а потом всё же ответил.

      – Мы оба знаем, зачем ты пришёл, давай не будем ломать комедию, – серьёзным тоном сказал Самюэль. – Пойдём в мой кабинет.

      Пичес ещё раз бросил взгляд на стоящий без дела станок и лежащее на нём огромное бревно, а потом не глядя на полицейского пошёл в свой кабинет. Джошуа ещё шире улыбнулся, а потом сделал пару шагов навстречу бревну. Он провёл рукой по грубой коре, а потом резко развернулся и пошёл следом за Самюэлем. Они оба поднялись в кабинет и закрыли за собой дверь.

      За стеклом дождь всё продолжался, и порывы ветра раскачивали ветви деревьев. Тучи затянули всё небо и не собирались сдавать своих позиций. В школе из-за этой сырости за окном тоже было мрачно и холодно. Эмма сидела за столом, вся сжавшись. Тело немного трясло от холода, но она продолжала сидеть, желая поскорее закончить с работой. Она была тут одна, и лишь капли дождя по стеклу да шелест переворачиваемых страниц нарушал тишину. Девушка проверяла сочинения учеников, которые те сдали еще пару дней назад. Она немного запустила это дело, но сегодня решила всё-таки проверить.

      Все работы были удивительно однообразны и скучны. В них не было ничего примечательного и Эмму это жутко раздражало. В работе за работой она читала одни и те же слова, а слова складывались в одинаковые предложения. Понятно, что они живут в маленьком городке, что тут особо нечего делать, и нет никакого разнообразия. Ей и самой было тяжело так жить, но она и представить себе не могла, что и жизнь у детей такая же мрачная и серая.

      – Вот ты где! – послышался знакомый голос за спиной и девушка обернулась.

      – Я думала ты уже дома, – сухо ответила Эмма, отворачиваясь от мужа обратно к тетрадям. Мужчина прошёл в кабинет и заглянул через плечо девушки. Он был за стеной и тоже решил сегодня чуть больше поработать. Он заранее расписал на доске задания на завтрашний день и теперь был готов спокойно отдыхать до утра.

      – О чём пишут дети? – спросил он, разглядывая кривые буквы в открытой тетради. Это была работа Боба Джонсона – хуже его никто не писал в Искуте. Эмма уже успела выделить с десяток ошибок, хотя просмотрела только половину работы.

      – Да ничего интересного, одна скука! – девушка положила руку и обернулась на Мэтью. – Я вот задумалась, неужели мы в их время писали такие скучные работы? Ты возьми почитай! Тут одна серость и однообразие.

      – А что ты удивляешься, мы ведь так и живём. Осень ещё! Летом ещё куда ни шло, можно хоть сходить куда-то, но сейчас с этими дождями житья нет.

      – Ну, да, – только и проговорила Эмма, снова повернувшись к тетради и подняв ручку. Муж продолжал так стоять и положил руки на плечи девушке. Он начал слегка массировать, и Эмма сразу почувствовала,