Нежить 2. Спасение. Сергей Милушкин

етлый вихор упал на глаза, он встряхнул головой, оглянулся и засмеялся.

      – Если ты про тик-ток, то у меня расписано на месяц вперед!

      Девушка выглянула из-за двери и скорчила смешную рожицу.

      – Даа что вы говорите? Гигант тик-тока, тоже мне!

      Парень покраснел, но из-за тени бейсболки этого никто не заметил.

      – Ла-адно, – миролюбиво сказал он. – Напиши мне в телеграм. Что-нибудь придумаем. Летние каникулы нужно использовать по полной!

      – Карантин же… – протянул густой басок из глубины микроавтобуса. – Чем еще заниматься?

      – А я бы еще на одну смену сходил, жаль, что так быстро.

      – Так, ребята, прощаемся, закрываем двери. Нам еще полугруппы развести по домам. Это вы тут, считай за городом живете, никаких пробок, – грузный водитель, красный от жары, нетерпеливо поелозил по рычагу переключения скоростей.

      – Ладно, пока Макс, пока Андрюха! – раздались голоса из автобуса, дверца вернулась на свое место и автобус, шурша шинами по пыльному асфальту, откатился от остановки.

      – Ну и жара, – сказал Андрей, вытирая пот со лба. – Ну что, пойдем, что ли?

      Макс перекинул бейсболку козырьком назад, посмотрел на более рослого и старшего брата, который перешел в последний, 11-класс и кивнул.

      – Тебе батя вчера не звонил? – спросил Макс брата.

      Тот покачал головой.

      – Неа, а тебе что – звонил?

      Макс перешагнул через ржавую рельсу давно заброшенной железнодорожной ветки, полукругом опоясывающей довольно большой массив частной застройки, именуемый в народе «САД №9».

      Он не знал, что ответить брату.

      Странный вечерний звонок, прозвучавший часов в девять, уже после того как последний сигнал отбоя возвестил о конце дня и они с пацанами своего отряда собрались на прощальную вечеринку, выбил его из колеи. Он не мог припомнить, чтобы отец употреблял спиртное в таких количествах, чтобы заплетался язык и речь превращалась в набор несвязных слов.

      – Макс… Максим, это ты? – прозвучал голос в вечерней тишине, нарушаемой стрекотом сверчком и едва различимым девичьим смехом. – Ничего не отвечай. Внимательно меня послушай. Очень внимательно, сынок. Это очень важно…

      Макс прижал трубку к уху.

      Отец говорил растянутыми словами, обрывая их на концах – так говорят очень нетрезвые люди. Голос его звучал глухо, неестественно. Макс только что перелез через перила балкона первого этажа двухэтажного корпуса детского лагеря и остановился, застигнутый звонком врасплох. Огромная красноватая луна всходила над сосновым бором и Макс, вслушиваясь в хриплый отцовский голос, зачарованно уставился на нее. Он думал о том, что Настя, девушка, с которой он тут познакомился, может не дождаться его, пока отец пытается ему что-то сказать. Что-то очень бессвязное и очень бредовое.

      – Завтра… когда вы вернетесь в сад… слушай… не верь тому, что ты увидишь. Не верь, понял меня? Повтори! Повтори! – с нажимом сказал отец.

      – Не верь, – пробурчал Макс, тому, что я увижу.

      – Верно. Даже мне не верь. Все будет не таким, все будет другим.

      – Папа… ты про что вообще? У тебя все хорошо?

      – Да… то есть… не совсем…

      – Папа…

      – Андрей все расскажет маме, – словно против его мысли, сказал вдруг отец. – Поэтому я позвонил тебе.

      Макс почувствовал легкое поглаживание гордыни, он постоянно соперничал с братом, пытался хоть в чем-то опередить его, но недосягаемый Андрей лишь посмеивался. А тик-ток, в котором зависал Макс, и вовсе считал приложением для тупых и недалеких детей.

      – Да… пап…

      – Ты не должен показывать виду, что тебе о чем-то известно. Не пытайся меня спрашивать о чем-то. Я вряд ли завтра вспомню о нашем разговоре.

      – Па-ап…

      – Не перебивай. У меня очень мало времени.

      Макс невольно взглянул на Луну, которая словно огромное кровавое блюдо повисла на небосклоне, гипнотизируя окрестности немигающим взором. Он поежился. Из леса потянуло могильным холодом.

      – Пап… у меня тут… – со стороны женского корпуса вновь раздался смех, заиграла музыка.

      – Помнишь нашего соседа? Дядя Мартын…

      – Да… конечно…

      – В общем, он… – отец надолго замолчал.

      – Что, папа? Что с ним?

      – Максим… помнишь за садом руины старого завода, мы там гуляли как-то и ты нашел кирпич с надписью «СССР 1956»?

      – Э… да…

      – Найди это место. Я оставил там кое-что. Не могу сказать, меня могут услышать.

      – Что? Кто тебя может услышать?

      В трубке что-то затрещало, потом треск резко усилился – будто бы где-то далеко что-то сильно коротнуло – по его уху полоснуло какофонией электрических разрядом и Макс от неожиданности выронил телефон на землю.

      Когда он поднял его, отец уже отключился.

      Макс