Рыбка по имени Зайка. Дарья Донцова

моего приезда из Стеклова…

      – Откуда? – изумился я.

      Николетта покраснела:

      – Не перебивай. Я, талантливая девочка, приехала в Москву… ну да это неинтересно. Встретила Павла, и что, по-твоему, я должна была ему через пять минут после знакомства заявить: моя сестра уехала в Америку? Знаешь, в те годы так не поступали. Ну а потом я просто забыла о ней, появился новый круг общения, иные заботы, мне пришлось целиком отдать себя семье: мужу и сыну. В общем, сейчас ты едешь в аэропорт и встречаешь Мэри Иванофф из Нью-Йорка. Вот тебе номер рейса и на всякий случай номер ее мобильного.

      – Но как я узнаю старушку?

      – Старушку?! – в негодовании воскликнула Николетта. – Да мы…

      И тут раздался звонок в дверь.

      – Немедленно открой, – велела маменька. – Таська на рынок удрала.

      Я пошел в коридор, пытаясь переварить по дороге полученную информацию. У Николетты имеется сестра! Наверное, она младше моей маменьки. Вполне вероятно, что у нее есть дети, мои двоюродные братья и сестры. Ей-богу, не знаю, как отнестись к этому известию.

      Я распахнул дверь, задумавшись и не посмотрев в глазок.

      – Здравствуйте, – произнес до боли знакомый голосок, – Вероника Адилье тут живет?

      Я вздрогнул. Действительно, по паспорту маменька Вероника, вернее Веро́ника. Ее назвали в честь итальянского города Верона, где жили Ромео и Джульетта, во всяком случае, так мне объяснили в детстве. Но все вокруг – и друзья, и знакомые – зовут ее Николеттой.

      – Да, – кивнул я, – а вы кто?

      – Ее сестра Мэри! – прощебетала дама, по-прежнему стоя на лестничной площадке.

      – Господи, я собрался встречать вас! – подскочил я на месте.

      – Я уже прилетела. Самолет приземлился в три утра. Вероника здесь, можно войти?

      – Конечно, конечно, – засуетился я, – где ваш багаж? В машине?

      Мэри кивком указала на небольшую сумку.

      – Вот.

      – Это все? – изумился я.

      – Ну да, – спокойно ответила она, – а зачем больше?

      Я поднял кожаный ридикюль размером с портфель. Мэри вошла в прихожую. Она сняла коротенькую курточку из плащовки, потом прикоснулась к большой шляпе, поля которой почти полностью скрывали ее лицо, и именно в этот момент в коридоре появилась Николетта.

      – Вероника! – закричала Мэри. – Мой бог! Ты не изменилась!

      – Мэри! – взвизгнула маменька. – Ты уже здесь? Но мне сообщили, что рейс прибывает в три дня!

      – Это пятнадцать часов, – спокойно ответила Мэри и сняла шляпку, – если говорят «три», естественно, имеют в виду утро. Ты, как обычно, все перепутала.

      – Вава! – заверещала Николетта. – Ах! Ах! Ах! И Таськи нет! Вава! Живо! Быстро! Чаю! Кофе! Икру! Шоколад! Ванну! Постель! Ох! Ух! Эх!

      Я повернулся к Мэри и хотел было поинтересоваться у неожиданно обретенной тетки, чего она хочет больше: принять после дороги ванну или выпить чашечку арабики, но слова застряли в горле, тело оцепенело, язык парализовало. Впрочем, вы хорошо поймете меня, если я расскажу, что увидел.

      Справа