Рыбка по имени Зайка. Дарья Донцова

Если Норе что-то взбрело в голову, никакими бейсбольными битами сумасбродство оттуда не вышибешь.

      Во вторник Нора покинула Россию. Домработница Ленка отправилась вместе с ней, а мне было велено следить за ремонтом. В принципе, ничего страшного не произошло, в бригаде есть прораб, правда, я еще не видел парня. Наша встреча назначена на сегодня, именно он займется всеми работами, мне предстоит лишь проверять счета, выбирать кафель, паркет, двери, штукатурку и прочее. Конечно, хлопотно, но терпимо. И пугают меня не поездки по стройдворам и рынкам, а то, что мне три месяца, весь срок, за который обещано изменить до неузнаваемости интерьер апартаментов, придется жить в родительской квартире, соседствуя с Николеттой. Собственно говоря, я уже здесь, перебрался в свою бывшую комнату и в данный момент пытаюсь встать со слишком узкой кровати. Встреча с прорабом по фамилии Бондаренко назначена в полдень, возле станции метро «Войковская».

      Главное теперь – осторожно пробраться в ванную, быстро привести себя в порядок и выскочить из дома, прежде чем из спальни Николетты донесется раздраженный голосок:

      – Ну и где мой кофе? Тася! Немедленно подогрей круассаны.

      Достигнув двери «помывочной», я перевел дух, повернул ручку и вздрогнул: у зеркала в ярко-красном халате стояла маменька.

      – Просто безобразие, – с чувством произнесла она, откладывая щетку для волос, – ужасно! Ты спишь, словно буйвол! Уже полдня прошло.

      Я удивился, родительница никогда не выбирается из постели раньше полудня, а сейчас часы показывают десять утра.

      – У тебя мигрень? – осведомился я.

      Николетта испепелила меня взглядом.

      – Чушь! Иди в столовую.

      – Мне пора бежать, – возразил я.

      – Куда? – сдвинула выщипанные брови Николетта.

      – На работу.

      – Ерунда! Нора в Швейцарии.

      – Она затеяла ремонт, мне велено следить за ходом процесса. В двенадцать встречаюсь с прорабом.

      – Перенеси свидание.

      – Но почему? – стойко отбивался я.

      Николетта бросила взгляд в зеркало, томно улыбнулась и торжественно произнесла:

      – Скажи, Вава, что ты знаешь обо мне?

      – Ну, многое.

      – Нет, – с видом древнегреческой богини заявила маменька, – есть в нашей семье страшные тайны, скрытая ото всех информация. Даже Павел, с которым я промучилась столько лет, не владел ею. Теперь настало время прочитать вслух страницы истории. Пойдем, я введу тебя в курс дела! Час пробил!

      Развернув плечи, горделиво выпрямив спину и высоко подняв голову, маменька выплыла из ванной. Я пошел за ней, немало заинтригованный сделанным заявлением. Николетта совершенно не умеет держать язык за зубами. Ее следовало принять на работу в какую-нибудь организацию, занимающуюся пиаром. Если сообщить маменьке некий факт, а потом предупредить: «Милая, умоляю, никому не рассказывай об услышанном», – можете быть уверены: сведения мигом разнесутся по Москве.

      Не