Конец Света? – Пока нет. Часть Первая. Владимир Буров

второй заход в реку? Сейчас посмотрим, но так если, то это и есть смерть одного потом другого. Это банально, но, скорее всего, так же банально, как банально не замечается, что Дубровский приходит на помощь Марье Кириловне из другого времени.

      Не из мистического времени – повторю, чтобы не испугались лишний раз, – а из реального времени существования Читателя, или – что тоже самое – Зрительного Зала, как части одного и того же ТЕАТРА.

      Любой критик может встать, как в греческом парламенте со своим правом:

      – Вето, – но для недоступного для него Читателя это будет по барабану, ибо он имеет право по купленному билету поднять его вверх, как:

      – Зачет: было дело.

      И зачет этот идет во второй пьесе, по невидимой. Как невидна и Вторая Скрижаль Завета, – не видна, несмотря на то, что находится прямо перед нами. Ибо:

      – Есть-то – есть, но кто докажет существование Перехода между Текстом и его Полями, кроме Ферма, Переход которого так и не признала до сих пор Французская Академия Наук, – как:

      – Существующий.

      Бог для этого доказательства придумал способ:

      – Пусть он скажет, кто это? – поставив перед ним корову.

      И Хомик ответил:

      – Вижу, Господи!

      – Что, мил херц?

      – Они поженились!

      Так-то логично, что поженились Ветхий Завет с Новым.

      Ибо вхождение в одну и ту же реку второй раз – не отменило требования Ветхого Завета, что этого нельзя сделать, – а можно только при появлении Человека, который и протянул руки в стороны:

      – Одну Ветхому Завету – другую Новому, – одну Тексту – другую Полям, сам встал, как эта Связь, тявкнув это заветное слово:

      – Корова! – ибо так-то – только в тексте, или только на полях – это была лишь:

      – Смесь бульдога с носорогом.

      Почему Пушкин и написал и Воображаемый Разговор, и Джонсона с Макферсоном – только они вместо могут сложить это аз-буки-веди, животворящее слово:

      – Корова.

      Почему во всех повестях Белкина Новый Мир ищет свою Персефону:

      – Без старого мира, без Ветхого Завета ему в этой Жизни не пробиться.

      Как и успокоился в конце повести Станционный Смотритель рассказчик, что не жаль и ему семи истраченных рублей ибо:

      – Новый мир опять наладил связь в Аидом, где правит его – Станционного Смотрителя – Зевса на пенсии – дочка, навещая его с детками и личным Цербером, таким добрым, – как:

      – Моська.

      И Автор не пожалел семи рублей, как воин-победитель, потраченных на эту поездку, поездку, однако:

      – Творения, – что и Аид:

      – Участвует деле мира на Земле.

      (Ж. цв. означает, что написано в Не Хлебом Единым, а сюда перенесено. Хотя какой смысл? Думаю, так легче не запутаться, где было, а где есть – в духе юмора этой пьесы.)

      – — – — – — – — – — – — – —

      29.01.19

      Из вчера и, возможно, позавчера из Не Хлебом Единым:

      Текст пьесы, Кормилица говорит:

      – В мужчинах