Суженый для Мавки. Улана Зорина

1

      Верхняя полка Северо-Кавказского плацкарта манила своей романтической подоплёкой. Ещё будучи совсем девчонкой, Лия мечтала проехаться именно на верхней полке скользящего в голубую даль поезда, всем существом ощутить волшебную ауру кочевых дорог. И теперь она, счастливо улыбаясь, смотрела свысока на быстро мелькающий пейзаж в широком окне. В купе, кроме неё, никого не было. Сейчас самый сезон ехать на юг, в курортные зоны, а не назад в душный унылый город. Мерная тряска железного зверя и завораживающий мерный стук колёс убаюкивали, с головой окунали в щемящую дорожную романтику. Не в силах противится ему, девушка задремала.

      Поезд сильно тряхнуло, и, распахнув глаза, Лиана встрепенулась. Резко подскочив, она неловко стукнулась головой о слишком низкую багажную полку и, зашипев сквозь зубы, отпрянула.

      В окне, куда ни глянь, простирался густой зелёный бор. Девушка нахмурилась, и глубокая морщинка пролегла меж смоляных бровей. Она не припоминала столь густых сосновых насаждений по всему железнодорожному пути. Не мог же поезд невзначай свернуть с намеченной дороги? Размышления её прервал громкий шум. До этого она даже не замечала, насколько давящая тишина царила во всём вагоне. Засыпала-то она под тихий говор многочисленных попутчиков, а проснулась в мертвенной тишине. От столь жуткого сравнения девушку передёрнуло.

      Дверь вагона распахнулась, и в узкий проход ввалилась шумная компания молодых людей. Сильный смрад прокатился волной и застыл, густым смогом наполняя пространство. Девушка, невольно скривившись, зажала рот и нос казённым, так и не тронутым пододеяльником.

      Смеясь и балагуря, компания устроилась на полках напротив неё, впрочем, не обращая на девушку никакого внимания. Все парни были высокие, черноволосые, румяные, с горящими чёрными глазами, тем контрастней выделялся среди них русый поникший паренёк. Бледностью своей он мог потягаться с гипсовой статуей прекрасного Аполлона, только враз отощавшим и болезненным. Русые отросшие вихры плотно облепили блестевшее в лихорадке лицо, пунцовые губы и впалые щеки не давали усомниться в том, что парень тяжело болен. Однако спутники его в своем неуемном веселье будто бы и не замечали хворь своего приятеля.

      – Вертайся назад, женишок, не то худо будет.

      – Невеста, поди, заждалась уже, нешто с нами тебе веселее?

      Молодецки трепали больного, сильно хлопали поникшую спину, обещали низвергнуть к ногам парня весь суетный мир.

      Велиана могла лишь дивиться безразличной покорности апатичного юноши, чей голубой заторможенный взгляд вяло смотрел в пустоту.

      – Не смотри им в глаза, внученька! – рядом раздался знакомый шёпот, и смуглая ладошка мягко коснулась щеки, поворачивая лицо.

      – Бабушка? – провалилась в чёрные озёра цыганка.

      – Это бесы над пойманной душою куражатся. Живого волокут за собой, окаянные. Нельзя ему покидать селение. Помоги же ему, Велиана! – и наваждение резко схлынуло.

      Всё с таким же урчаньем