Дети Ленина. Николай Сычёв

В первый же год своего правления ты там отправил за решётку почти всех руководителей, которые знали тебя как отъявленного негодяя. Позднее всех их по твоему приказу расстреляли. Все, кто знал тебя как подлеца, умерли не своей смертью. Хорошую практику прошёл на своей родине, выслужился. А Сталину такие палачи и нужны были, он не терпел рядом с собой умных, способных. Молодец, Лаврентий! О тебе и слов нет. Это ж твой лозунг висел во всех конторах и общественных местах: «Долг каждого честного человека искать врагов народа всюду, даже под собственной кроватью»?

      – Конэчно. Я их всюду находил. И у станков, и в школах, и в колхозах…

      – И потом к стенке приказывали ставить?

      – С тэми, кто против нашей лубимой партии – церемониться нэ можно…

      – Молодец! Садись вон в стороночке, одним из первых будешь. Таких как ты, мы вне конкурса пропускаем, – пресек его излияния Мефистофель.

      – Э, да вы послушайте! Я мало чего сказал! Дайте доскажу, у менэ много чего есть…

      – Дорогой! Ну кто не знает твоих подвигов?

      – Нэ – эт! Всего никто нэ знает, кроме менэ…

      – Ну ладно, ладно… Верим ведь, знаем, дорогуша, что равных тебе чекистов – коммунистов никогда не было в России. Мы таких заслуженных всюду без очереди должны пропускать. Гордимся тобой, дружище! Это пусть другие вспоминают о своих подвигах. А ты первый изувер на Земле! И этим всё сказано. Так ведь?

      – Пачему-у? Мало чего забылось. Память у менэ хорошая…

      – Да – да, умница. – уже раздражаясь назойливости Берия снова одобрил главный дьявол. – Другие ждут! Вон их скоко… Тихо, тихо! Сталин идёт, вождь и отец народов, которого в России почти каждый день вспоминают, хотя он уже более полувека как у нас…

      – Добром иль худом? – спрашивает Шайтан.

      – Что?

      – Ну, вспоминают – то – как, худом или?..

      – Послушай сам и сообрази…

      Перед дьявольским жюри предстал на тощих ножках, с впалой грудью никогда не утомлявшийся от пьяных и кровавых пиров невысокого роста круглолицый, с густой щёткой рыжеватых усов Иосиф Виссарионович Сталин, ставший на Земле исчадием ада. Самодовольство, самолюбование, мелочное тщеславие читалось на рябом лице некогда самого страшного человека планеты. Чёрствость души, как и заносчивость, нетерпимость к мнению других – всё читалось на узком лбу и в колких вприщурь глазах.

      – Чемпион? – весело спросил Мефистофель. – Душ много к нам спровадил?

      – Много. Поболе вашего, – сказал чётко, как обрезал.

      – А мы, дорогуша, сюда никого не затянули. Мы в земные деяния людей не вмешиваемся, если нас не просят. Это вы там себя за богов считаете, вместо радости творите одни пакости. А потом свои грехи на нас валите, бес, мол, попутал – объясняете. – Мефистофель радостно так оглядел ряды собратьев своих, с ухмылкой и любопытством посматривающих на Сталина. – Из нашей братии никто на земле никого не попутал и ничью жизнь никто не укоротил. Так, братцы?

      В ответ главному