Смертельный холод. Луиза Пенни

пол и поставила полную тарелку на кофейный столик. К ней подошел Питер:

      – Вы о чем говорите?

      – О волосах, – ответила Мирна.

      – Спасайся, – сказал Оливье, обращаясь к Питеру. – Для нас уже поздно, но у тебя еще есть шанс уйти. Насколько я понимаю, на другом диване идет разговор о простате.

      – Садись. – Клара потащила Питера вниз за пояс. – Те девицы думают, что у них проблемы с волосами.

      – Но дождутся менопаузы, – подтвердила Мирна.

      – О простате? – спросил Питер у Оливье.

      – И о хоккее, – вздохнул тот.

      – Эй, ребята, вы слушаете?

      – Так тяжело быть женщиной, – пожаловался Габри. – То у нас начинаются менструации, потом вы, животные, лишаете нас невинности, потом разлетаются дети, и мы уже не знаем, кто мы…

      – Отдаем лучшие годы жизни этим неблагодарным ублюдкам и эгоистичным детям, – кивнул Оливье.

      – А потом, только мы запишемся на курсы гончарного искусства или тайской кухни, – трррах!

      – Или нет, – сказал Питер, улыбаясь Кларе.

      – Осторожнее, мальчик. – Она ткнула в его сторону вилкой.

      – Менопауза, – проговорил Оливье певучим голосом диктора Си-би-си.

      – Я никогда не просил у мужчины о паузе, – заметил Габри.

      – Первый седой волос – вот что такое плохой день для волос, – сказала Мирна, не обращая внимания на мужчин.

      – Как насчет того дня, когда ты впервые замечаешь, что у тебя на подбородке растут волосы? – спросила Рут. – Вот плохой день для волос.

      – Боже, как это справедливо, – рассмеялась Матушка, присоединяясь к ним. – Такие длинные, жесткие, как проволока.

      – Не забудь про усы, – подхватила Кей, опускаясь на место, предложенное ей Мирной, а Габри встал, уступая место Матушке. – Мы заключили торжественное соглашение. – Кей кивнула на Матушку и посмотрела на Эм, разговаривавшую с соседями. – Если кто-то из нас оказывается в больнице без сознания, остальные позаботятся, чтобы их вытащили.

      – Затычки? – спросила Рут.

      – Волосы из подбородка, – ответила Кей, с тревогой посмотрев на Рут. – Тебя в списке посетителей не будет. Матушка, возьми это на заметку.

      – Я взяла это на заметку много лет назад.

      Клара отнесла пустую тарелку к столу и вернулась через несколько минут с бисквитом, шоколадными пирожными и лакричным ассорти.

      – Украла у детей, – сообщила она Мирне. – Лучше поторопись, пока еще что-то осталось. А то они такие умники.

      – Я возьму у тебя. – Мирна и в самом деле протянула руку, но вынуждена была ее убрать, увидев угрожающе занесенную над ней вилку. – Наркоманы, вы смешны, – сказала Мирна, глядя на полупустую вазу с виски у Рут.

      – Вот тут ты ошибаешься, – возразила Рут, проследив направление ее взгляда. – Прежде это был мой любимый наркотик. До двадцати моим наркотиком было желание быть принятой, после двадцати – желание получить одобрение, после тридцати – любовь, а после сорока – виски. Последнее немного затянулось, – признала она. – А теперь меня