Жатва. Тесс Герритсен

прекрасный хирург.

      – Мне думается, на следующий год она войдет в число штатных хирургов Бейсайда.

      – Согласен, хирургические способности доктора Чао – выше всяких похвал, – включился в разговор Мохандас. – Я мог бы назвать еще нескольких перспективных ординаторов. Есть изречение, очень популярное среди хирургов. Возможно, вы его слышали: «Обезьяну тоже можно научить оперировать. Вся штука в том, чтобы она еще понимала, когда оперировать».

      – Постараюсь пояснить слова Раджа, – улыбнулся Арчер. – Профессиональные качества – очень важное условие. Но это еще не все. Мы ищем хирургов, способных работать в команде. В вас мы видим человека, хорошо умеющего работать в команде. Человека, чьи личные цели не противоречат целям команды. Эбби, мы настаиваем на умении работать в команде. Стоя у операционного стола и обливаясь потом, мы не застрахованы от любых случайностей. Вдруг ломается оборудование. Скальпели выскальзывают из рук. Или сердце, которое мы так ждали, теряется в пути. Но мы – команда и должны держаться, что бы ни случилось. И мы держимся.

      – Помимо этого, мы помогаем друг другу, – добавил Фрэнк Цвик. – И в операционной, и за ее стенами.

      – Золотые слова, – поддержал его Арчер и добавил, взглянув на Аарона: – Ты согласен?

      Как и в саду, Аарон лишь прокашлялся и ничего не сказал.

      – Да, мы помогаем друг другу и за стенами операционной. За стенами клиники. И это – одно из преимуществ принадлежности к нашей команде.

      – Одно из многих преимуществ, – поправил его Мохандас.

      Собравшиеся замолчали. Из колонок по-прежнему раздавались совсем тихие звуки Бранденбургского концерта.

      – Я люблю эту часть, – сказал Арчер, прибавляя громкость.

      Комната наполнилась пением скрипок. Эбби обнаружила, что снова рассматривает картину над камином. Смерть, сражающаяся с врачом. Битва за жизнь пациентки. За ее душу.

      – Вы сказали… есть и другие преимущества, – напомнила мужчинам Эбби.

      – Вот вам мой пример, – начал Мохандас. – После завершения ординатуры у меня оставались неоплаченными несколько студенческих займов. Но при устройстве на работу в Бейсайд это было учтено. Мне помогли полностью расплатиться с долгами.

      – Я как раз хотел подробнее остановиться на этом, чтобы вы отчетливее представляли себе привлекательность работы в команде, – сказал Арчер. – В наши дни хирург оканчивает ординатуру лишь к тридцати годам. Многие к тому времени уже женятся, выходят замуж и обзаводятся ребенком, а то и двумя. Они приобретают профессиональный опыт и… долговое бремя. Займы, которые они брали, нужно возвращать, а это в среднем сто тысяч долларов. А у хирургов еще нет собственного дома! И вот они десять лет работают, чтобы расплатиться с долгами. Им уже сорок. Но за эти годы у них успели подрасти дети, и теперь пора думать о колледже для потомства!

      Арчер покачал головой:

      – Даже не знаю, почему сегодня еще находятся те, кто идет в медицину. В нашей профессии больших денег явно не заработать.

      – Да, – согласилась Эбби. – В