Все наши скрытые таланты. Кэролайн О’Донохью

Теперь она кажется не такой уж веселой и бодрой. Скорее, жутковатой. Моррисси поет про ворота кладбища. Пока я колочу в дверь, ленту заедает, и певец словно икает на слове «ворота».

      – ЭЙ, ЕСТЬ КТО ТАМ? – кричу я. – ЭЙ! Я тут ЗАСТРЯЛА. Я ЗАСТРЯЛА В ДУШЕГУБКЕ!

      «… ворОтА кладбища, ворОтА кладбища, ворОтА кладбища, вратА…»

      Кладовка, которая несколько минут назад казалась такой просторной, теперь кажется размером со спичечный коробок, который собираются поджечь. Раньше я даже не подозревала, что могу страдать от клаустрофобии, но чем больше на меня наваливается стена, тем больше я думаю о воздухе в помещении, который уже ощущается таким густым и затхлым, способным задушить меня живьем.

      Я не заплачу, я не заплачу, я не заплачу.

      Я так и не заплакала. Но со мной происходит кое-что похуже. К голове приливает кровь, и, несмотря на полную темноту, в глазах у меня расплываются лиловые пятна, и я чувствую, что вот-вот упаду в обморок. Я вытягиваю руку, чтобы ухватиться за что-то и удержаться на ногах, и мои пальцы нащупывают что-то прохладное, тяжелое и прямоугольное. Нечто, похожее на ощупь на бумагу.

      Батарейка плеера начинает садиться. «… ворОтА кладбища, ворОтА кладбища, ворОООтАААА клаааа…»

      И ничего. Молчание. Тишина, за исключением того, что я зову о помощи и колочу в дверь.

      Дверь распахивается. Передо мной стоит мисс Харрис. Я едва не падаю на нее.

      – Мэйв, – произносит она озабоченно.

      Несмотря на панику, я с удовлетворением отмечаю встревоженность в ее взгляде. Вот тебе, гадина.

      – Что случилось? Ты в порядке?

      – Дверь захлопнулась, – выдавливаю я из себя. – Захлопнулась, и я не могла открыть, и…

      – Присядь, – приказывает она.

      Из своей сумки она выуживает бутылку воды, отвинчивает крышку и передает бутылку мне.

      – Пей маленькими глотками. Дыши спокойнее. Не паникуй.

      – Все нормально, – говорю я наконец. – Я просто испугалась. А что, уже обед?

      На ее лице отображается настоящее волнение.

      – Мэйв, уже четыре часа!

      – Что?

      – Ты хочешь сказать, что не обедала? Что все время сидела здесь?

      – Ну да! Вы же сказали мне тут прибираться!

      Она качает головой, словно я волшебный горшочек с кашей, который постоянно выплевывает кашу, пока не скажешь волшебное слово, чтобы он прекратил.

      – А знаешь, – говорит она, заходя в кладовку (у меня на мгновение проскальзывает мысль – чтобы захлопнуть за ней дверь), – просто поразительно, чего можно достичь, если как следует постараться. Я и понятия не имела, что здесь столько места. Ты просто волшебница. Молодец.

      – Спасибо, – слабо отвечаю я. – Я так и думала, что мое призвание – быть уборщицей.

      – Ну хорошо, приведи себя в порядок в туалете и иди домой, – говорит она, и я понимаю, что представляю собой еще то зрелище.

      Покрыта с ног до головы пылью, колготки порвались, форменная блузка вся в паутине.

      – С