Алетейя
Все книги издательства АлетейяСнова выплыли годы из детства…
Книга посвящена воспоминаниям автора о раннем детстве: описываются счастливая довоенная жизнь в Ленинграде до ареста в 1938 году отца – сотрудника военно-медицинской академии, двухлетняя безотцовщина в городе Рыльске на родине матери, освобождение отца, возвращение в Ленинград, война, жизнь в оккупации… освобождение… И. З. Мицова – автор повести «Аз есмь Сергие» о святом Сергии Радонежском (1994), евангельского романа «Следуй за мной» (2000), составитель редактор и один из авторов книги «Академик Георгий Вячеславович Курдюмов» (2004. В 2008 году автором опубликована «История одной семьи на протяжении 20-го века», в 2013 году вышла книга «Идите и проповедуйте» (на тему деяний св. Апостолов), в 2016 – сборник рассказов «Монологи».
Одиннадцать дощечек
Юрий Гордиенко, один из наиболее видных поэтов середины прошлого века, сумел оставить за собой богатое наследие. Судьба его была не легкой, но творческий потенциал был так велик, что требовал всей жизни для его реализации. Да, что там, не одной, бесчисленного множества совсем различных жизней, которые он проживал в стихах. Суровый фронтовик, он поражает нас такой проникновенностью в своей любовной лирике, что поневоле удивляешься, каков диапазон… Но все же главные страницы здесь – поэма. Она писалась очень долго, по сути – мастер обращался к ней всю жизнь. Если назвать её – любимое дитя, вполне возможно это будет правдой. Во времена СССР была свирепая цензура, а все «Одиннадцать дощечек» так и дышат вольнодумством. Поэт решил поставить точку лишь когда в стране почувствовалось время перемен. В журнале «Континент» в Париже рукопись сумела выйти в свет, а в данном сборнике – первая публикация в России. Когда речь о поэзии, нередок оборот – «запала в душу». Вчитайтесь – в книге многое, что может так «запасть».
Если буду жив, или Лев Толстой в пространстве медицины
Это книга писателя-биографа – не врача, книга не столько о медицине – о всей жизни Льва Толстого, от рождения «в Ясной Поляне на кожаном диване» до последних минут на прежде мало кому ведомой железнодорожной станции, по прибытии на которую, он, всемирно известный, объявил себя «пассажиром поезда № 12». Книга о счастливых и горестных днях его жизни, о его работе, духовных исканиях, любви, семье… И – о медицине. В литературном творчестве, в глубоких раздумьях о мире в себе и мире вокруг, в повседневной жизни Лев Толстой проницательно исследовал непременные, подчас весьма сложные связи духовного и телесного начала в каждом человеке. Обгоняя представления своего времени, он никогда не отторгал одно от другого, наоборот, постоянно искал новые и новые сопряжения «диалектики души» и «диалектики тела». Его слова «Лечим симптомы болезни, и это главное препятствие лечению самой болезни» – это слова сегодняшней медицины, психологии, социологии, философии. Отношение Толстого к медицине, нередко насмешливо критическое, жесткое, можно вполне понять и оценить, лишь учитывая всю систему его взглядов. Художник Крамской, создавший первый живописный портрет Льва Толстого, говорил, что никогда прежде не встречал человека, «у которого все детальные суждения соединены с общими положениями, как радиусы с центром». Читателю предстоит как бы заново познакомиться с биографией Толстого, по-новому увидеть многое в ней, что казалось хорошо известным.
Екатерина Великая. Завершение Золотого века
В последней книге о золотом веке императрицы Екатерины Второй София Волгина показала завершающий этап славного жизненного пути русской царицы Екатерины Великой. Путь был непростым, наполненным политическими и внутридворцовыми интригами, войнами, потерями близких людей. Однако сила ее духа, умение предвидеть, сопряженное с ясным умом, заботой о Российской империи и народе, ее населяющим, продолжали работать на славу государства и государыни. Екатерина ушла из жизни внезапно, оставив немало незавершенных дел. Преждевремменный ее уход оплакивал народ и преданное ей окружение, поскольку Величием Россия во многом обязана своей Великой управительнице – Екатерине Второй.
Екатерина Великая. Владычица Тавриды
Вторая книга Софии Волгиной о Екатерине Великой рассказывает о следующих десяти годах ее жизни, с 1774 по 1784 год, которые были насыщены великими деяниями просвещенной Российской императрицы. Ее, «ученицу Вольтера», совершенно справедливо называют самой умной головой во всей Европе. Приватная ее жизнь бурлит любовными страстями, которые не влияют отрицательно на ее внутреннюю и внешнюю государственную деятельность. Именно в эти годы она находит и теряет любовь всей ее жизни. Официальные письма, любовные записки, написанные ее рукой, познакомят читателей с образом мыслей этой великой женщины. Основная забота русской императрицы – забота о своих подданных. Способность глубоко разбираться в людях, умение употребить их лучшие способности на благо Отечества, немало повлияло на поступательное развитие всего государства. Громкие победы в русско-турецкой войне, реформы управления на местах, открытие школ для простого народа не только упрочили ее трон, но и принесли Екатерине Великой заслуженную всенародную любовь.
Время и вечность. Мысли вслух и вполголоса
Время есть движущийся образ вечности. Название книги Бориса Хазанова отсылает к словам Сократа, которые передал нам в одном из своих диалогов Платон. Новая книга патриарха русского литературного Зарубежья представляет собой сборник произведений автобиографической, художественной, эссеистической прозы и завершается подборкой писем из личного архива автора.
Помнить фотографией
В книге исследуется феномен домашней фотографии. Рассматриваются антропологические и культурные эффекты любительской фотосъемки, описывается ее воздействие на повседневную жизнь и сознание людей, на структуру их индивидуальной памяти. Подробно исследуются механизмы частичного замещения «естественной» памяти ее фото-конструкцией. Существенное место отводится анализу воздействия фотообразов на сознание и поведение современного туриста. Рассмотрение темы «бытовая фотография и персональная память» завершается осмыслением эстетической притягательности старой фотографии. Во второй части книги исследуется онтология аналоговой и цифровой фотографии, в третьей – разнородные эффекты, сопровождающие внедрение фото-образов в инфраструктуру повседневной жизни. Книга может быть полезна философам, культурологам, социологам, психологам, специалистам по философской антропологии, а также всем читателям, интересующимся проблемами современной визуальной культуры.
Господин Когито и другие
Збигнев Херберт (1924–1998) – выдающийся польский поэт, автор девяти книг стихов, книг эссе, нескольких пьес. Лауреат многих зарубежных и международных премий. Херберт – интеллектуальный поэт, получивший тем не менее популярность у широкого читателя. Избранные стихотворения Херберта изданы на 16 языках в странах Европы и в США; на многих языках изданы его поэтические книги «Господин Когито» и «Рапорт из осажденного города». В одном из университетов США издавался журнал «Mr Cogito». Публикуемые переводы печатались в журналах «Иностранная литература» (1973, 1990, 1998, 2001), «Феникс-ХХ» (1993), «Арион» (1995), «Новый мир» (1995), «Новая Польша» (1999), в антологии Е. Витковского «Строфы века – 2. Антология мировой поэзии в русских переводах XX века» (1998) и в антологии Н. Астафьевой и В. Британишского «Польские поэты XX века» (СПб.: Алетейя, 2000). Большая часть переводов печатается впервые. Владимир Британишский – поэт и прозаик, автор многих статей о польской литературе, переводит польских, американских и английских поэтов. В книге используются несколько рисунков Збигнева Херберта и фотографии из личного архива.
Византия и арабы в раннем Средневековье
Книга известного российского исследователя дает развернутую характеристику византийского и арабского обществ в эпоху возникновения ислама, показана история военно-политических отношений между Византией и арабским Халифатом в VII–VIII вв. и взаимных культурных влияний вплоть до XI в. Книга написана на основе средневековых греческих (Феофан, Никифор и др.), арабских (Балазури, Табари и др.), армянских (Себеос, Гевонд и др.), латинских и сирийских источников, использованных отчасти в подлинниках, отчасти в переводах. Для широкого круга читателей.
Лакан в Японии
Эта книга о психоанализе, его возможности и невозможности в культуре, радикально отличающейся от Западной. Отличия эти в первую очередь выражены в особенностях языка, выстроенного по иным законам. Особенности японского языка по-другому структурируют бессознательное и собирают субъект. Различные тексты, помещенные в эту книгу, с разных сторон подходят к проблематике символической системы, скроенной из странных для Западной культуры черт. Эта книга о бессознательном, иероглифической письменности и психоанализе.