ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецШкольные годы
«Пропускаю впечатлѣнія моего ранняго дѣтства, хотя изъ нихъ очень многое сохранилось въ моей памяти. Пропускаю ихъ потому, что они касаются моего собственнаго внутренняго міра и моей семьи, и не могутъ интересовать читателя. Въ этихъ бѣглыхъ наброскахъ я имѣю намѣреніе какъ можно менѣе заниматься своей личной судьбой, и представить вниманію публики лишь то, чему мнѣ привелось быть свидѣтелемъ, что заключаетъ въ себѣ интересъ помимо моего личнаго участія…» Произведение дается в дореформенном алфавите.
Н. Е. Каронин-Петропавловский
«Осенью 89 г. я пришёл из Царицына в Нижний, с письмом к Николаю Ельпидифоровичу Петропавловскому-Каронину от известного в то время провинциального журналиста В.Я.Старостина-Маненкова. Уходя из Царицына, я ненавидел весь мир и упорно думал о самоубийстве; род человеческий – за исключением двух телеграфистов и одной барышни – был мне глубоко противен, я сочинял ядовито-сатирические стихи, проклиная всё сущее, и мечтал об устройстве земледельческой колонии. За время пешего путешествия мрачное настроение несколько рассеялось, а мечта о жизни в колонии, с двумя добрыми товарищами и милой барышней, несколько поблекла…»
Под Старым мостом
«Антонио был молод и горд. Он не хотел подчиняться своему старшему брату, Марко, хотя тот и должен был со временем стать правителем всего королевства. Тогда разгневанный старый король изгнал Антонио из государства, как мятежника. Антонио мог бы укрыться у своих влиятельных друзей и переждать время отцовской немилости или удалиться за море к родственникам своей матери, но гордость не позволяла ему этого. Переодевшись в скромное платье и не взяв с собой ни драгоценностей, ни денег, Антонио незаметно вышел из дворца и вмешался в толпу…»
Константин Ушинский. Его жизнь и педагогическая деятельность
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Новая жизнь тёмного властелина. Часть 1
В своих прошлых жизнях я много внимания уделял магии и женщинам. Особенно женщинам! И они любили меня… до того, как я воскрес в новом мире. Здесь я обнаружил, что в моём теле нет ни капли магической энергии. Для местных мужчин она смертельна! От неё спасают лишь каменные стены тесных резерваций. А вот местные женщины – все маги. Они прекрасно живут отдельно от мужчин. Большую часть жизни в тех совершенно не нуждаются. Не нуждаются и во мне! И это мне не нравится. Как же я, бывший тёмный властелин, буду жить в ТАКОМ мире? Уверен: очень даже неплохо. С магией я разберусь. А с женщинами… Ну куда они теперь от меня денутся?
Железнодорожная семья
«– Слышали? Жанна выходит за старшего Жако! – Да неужели?! – Уверяю вас. – Вот ей счастье! – Незаконнорождённым всегда счастье! – Ну, положим, счастье не особенно велико!..»
Жрец морали
«…Он пришёл ко мне поздно вечером и, подозрительно оглянув мою комнату, негромко спросил: – Могу я поговорить с вами полчаса наедине?»
Старый знакомый
«Долго, нескончаемо долго тянулась непривычная для меня северная зима… Морозов трескотня и вой снежных метелей вместе с плакучим стоном знакомого филина на башнях соседнего монастыря до того пробирали меня в собственной моей квартире, в особенности по ночам, что какое-то непоседство дома развилось во мне до степени неодолимой потребности ездить и ездить… Куда? Зачем? – это было для меня безразлично, лишь бы не сидеть дома с глазу на глаз с томительною скукой и постоянным одиночеством…»
Чухлашка
«Случилось это в очень тяжелый год. Была холера. В нашем городе все ее боялись: город был большой, и грязи в нем было много, даже слишком. И вот среди этой грязи в один пасмурный холодный день, на самой грязной, топкой улице появилась девочка лет восьми – десяти. Откуда она явилась? Никто этого не знал, да и узнать не мог, как она очутилась на дощатом поломанном тротуаре подле длиннейшего забора…»