Public Domain
Все книги издательства Public DomainБрак по расчету
«…– Электричество… – бормочет посажёный отец, тупо глядя в свою тарелку. – А по моему взгляду, электрическое освещение одно только жульничество. Всунут туда уголек и думают глаза отвести! Нет, брат, уж ежели ты даешь мне освещение, то ты давай не уголек, а что-нибудь существенное, этакое что-нибудь зажигательное, чтобы было за что взяться! Ты давай огня – понимаешь? – огня, который натуральный, а не умственный…»
Беседа пьяного с трезвым чёртом
«…Бывший чиновник интендантского управления, отставной коллежский секретарь Лахматов, сидел у себя за столом и, выпивая шестнадцатую рюмку, размышлял о братстве, равенстве и свободе. Вдруг из-за лампы выглянул на него чёрт… Но не пугайтесь, читательница. Вы знаете, что такое чёрт? Это молодой человек приятной наружности, с черной, как сапоги, рожей и с красными выразительными глазами. На голове у него, хотя он и не женат, рожки…»
Братец
«…Голос братца дрогнул и засипел. Братец закашлялся и вытер глаза. И его подбородок запрыгал. – Слово дала, братец… Да и бедность наша опротивела… – Скажу, коли уж на то пошло! Не хотел пачкать себя в твоем мнении, а скажу… Лучше реноме потерять, чем сестру родную в погибели видеть…. Послушай, Катя, я про твоего лабазника тайну одну знаю. Если ты узнаешь эту тайну, то сразу от него откажешься… Вот какая тайна… Ты знаешь, в каком пакостном месте я однажды с ним встретился? Знаешь? А?…»
Юные
«До Рождества – рукою подать. Из учащейся молодёжи, кто поюнее – книжки под мышки, кто постарше – лекции в портфель, и айда по домам, к весёлым ёлочным праздникам. Для всех ли весёлым? Сегодня – так называемое на школьном условном языке – «разъездное воскресенье», последнее пред святочным роздыхом. Начиная с нынешнего дня, вплоть до самого сочельника, все отходящие из Петербурга поезда будут переполнены спешащею восвояси молодёжью…»
Черный всадник
«Было племя, был город, – великое племя, золотой город. Венд был вождем города. Народ, которым он правил, – теперь забытый даже по имени, – жил здесь, между двумя теплыми морями, у подножья невысоких гор, под синим шатром ласкового неба. То был кроткий народ пастухов и земледельцев, не ведавший ни войны, ни междоусобий. Люди мирно обрабатывали поля, выгоняли стада на пастбища и чтили богов. Таинственные незримые существа возвещали мудрым из народа свою волю шелестом дубравы, грохотом горных потоков и течением небесных светил…»
Ф. П. Коммиссаржевский
«Не помню, в каком году Московская консерватория нашла нужным призвать к себе на помощь из Петербурга вокального варяга в лице блистательного Ф. П. Коммиссаржевского. Знаменитую впоследствии дочь его, Веру Федоровну, я слышал впервые, еще как певицу, 21 января 1881 года в Пушкинском театре. Любители, в том числе юный Станиславский, ставили «Каменного гостя». Вера Федоровна играла Лауру и пела обе серенады из оперы Даргомыжского. В годе и числе не ошибаюсь, потому что в тот день умер А. Ф. Писемский и в фойе театра наскоро поставлен был бюст писателя, обвитый черною лентою…»
Старый муж – грозный муж
«Тамара Дзнеладзе, крестьянская девушка из небольшого аула под Пасанауром, пошла с подругами на гору за орехами. Не прошло и часа, как подруги прибежали обратно в селение и с испугом объявили, что Тамара сорвалась со скалы и теперь лежит полумертвая на старой гудамакарской дороге. Когда Тамару подняли, она еще была жива, узнала отца, мать, семилетнюю сестренку Нину и своего жениха Фидо, лучшего охотника пасанаурского околотка, богатого, хорошего крестьянина…»
Старое в новом
«Ветхозаветный библейский мир сравнительно слабо отражён сказочною фантазией христианских народов. Собственно говоря, это странно: казалось бы, времена чудес, какими полна каждая страница Пятикнижия, книги Иисуса Навина, книги Судей, Пророки, воинственный эпос книги Царств и Маккавейской, должны были глубоко запасть в душу дикаря-неофита когда он менял простодушную мистику своей первобытной, стихийной мифологии на возвышенную простоту религии Христа, за которую, как основной фон её, просвечивала религия Моисея и тысячелетняя таинственная история „избранного“ народа, ею созданного, ею управляемого…»
Пять пьес
«В настоящем труде своем автор руководствовался, по преимуществу, следующими источниками: 1) Летописный рассказ, 2) Былины Владимирова круга, 3) Карамзин, Соловьев, Костомаров. 4) «История Полоцка» Беляева, 5) исследования в области русской истории» Василия Пассека, 6) «Илья Муромец и богатырство киевское» Миллера, 7) «Женщина домонгольского периода» Добрякова, 8) «Семейные власти y древних славян и германцев» Шпилевского, 9) «Поэтическая воззрения древних славян на природу» Афанасьева, 10) Frithjoffssаge, 11) «Викинги» (Походы викингов) Стриннгольма, – а также и многими другими. Автором преднамеренно допущен незначительный анахронизм. Убиение Ярополка в Родне; изображено предшествующим сватовству Владимира к Рогнеде, тогда как дело было наоборот. Неточность в нескольких месяцах, кажется, проступок не слишком важный при передаче сюжета, многими признаваемого за сказку…»
Птичка Божия
«Бедному сыну газеты снился сон. Предстал ему Великий Дух и сказал: – Бедный сын газеты! Проси у меня, чего ты хочешь. Я сегодня в таком добром настроении, что расположен исполнять беспрекословно все просьбы человеческие, хотя бы они были безумны…»