Public Domain
Все книги издательства Public DomainБык и теленок
Елизавета Николаевна Водовозова
«Быка сейчас отличишь в стаде: он гордо расхаживает между коровами и сильно бьет себя хвостом по широким бедрам. Бык гораздо красивее коровы: он сильнее, храбрее, взгляд его более разумный…»
Булыжник
Елизавета Николаевна Водовозова
«Кто жил в деревне, тот знает, как грязны деревенские улицы: по ним часто ездят, и скот проходит по нескольку раз в день, зачастую на них и помои выливают из окон. Когда в дождливое время непроходимая слякоть и лужи мешают, пробираться от одной избы к другой, родители приказывают детям набросать на дорогу хворосту, дранок и жердей. Но такая дорога немыслима даже для большого благоустроенного села, а тем более для города, где живет много людей, а потому там и устраивают мостовую. Мостовая от большой езды часто портится, и ее приходится поправлять…»
Булки
Елизавета Николаевна Водовозова
«Пекарня – просторная комната, большая часть, которой занята огромной печью; здесь и там стоят кадки и кули с мукой, навалены дрова; около стен – столы, на которых валяют булки; под потолком устроены полати, где лежат еще не испеченные булки: их раскладывают на досках и провяливают…»
Болото
Елизавета Николаевна Водовозова
«Знаете ли вы, что такое болото? Это топкое место, где можно увязнуть на каждом шагу во мху и во влажной, глинистой почве; в болотных местностях сырой воздух, и легко простудиться…»
Береза
Елизавета Николаевна Водовозова
«Под осень подул сильный ветер. В воздухе закружилось и понеслось множество пыли, песку и всякого сору. Смотрите, сколько крошечных крылатых насекомых прилетело к вам на письменный стол. однако, они не двигаются. Ба! да это семечки березы! А как похожи на мотыльков: и крылышки есть, и продолговато-круглое тельце!..»
Бабуся
Елизавета Николаевна Водовозова
«В С…кой губернии, далеко не только от железной дороги или какого-нибудь уездного городка, но даже в стороне от почтового тракта, в деревенской глуши, лежит деревенька Макаровка, принадлежащая старой помещице Александре Николаевне Осиповой. Она и в прежние годы не считалась особенно зажиточной, но всё же домик, в котором живет теперь старушка, был когда-то выстроен на барскую ногу, в два этажа, украшен резьбой и балконами с отдельной пристройкой для кухни с амбарами, кладовыми, сараями, расположенными полукругом близ барского жилья, с большим скотным двором с правой стороны, а с левой – с хорошеньким, тенистым садиком. Но теперь большая часть построек запущена, покосилась, а некоторые из них и совсем развалились. Верхний этаж дома наглухо заколочен, и Александра Николаевна ютится лишь в двух небольших комнатах нижнего этажа…»
К свету
Елизавета Николаевна Водовозова
«Как-то осенью, в первой половине шестидесятых годов, в мою квартиру позвонили. Когда я открыла дверь, на пороге передо мной стояла молодая, красивая девушка с нежным, здоровым румянцем на щеках, с густыми каштановыми волнистыми волосами, с темно-карими глазами. Эта была моя подруга по институту, Антонина Николаевна Садовская. Только что мы успели расцеловаться, как кто-то опять дернул за колокольчик…»
Из недавнего прошлого
Елизавета Николаевна Водовозова
«В 1887 году, в феврале был арестован мой сын, Василий Васильевич Водовозов, в то время студент третьего курса юридического факультета Петербургского университета. За час или полчаса до обыска горничная подала мне визитную карточку, на которой значилось: „Действительный статский советник П. К. З-ский“…»
Из давно прошедшего
Елизавета Николаевна Водовозова
«Дело было во время крепостного права, за несколько лет до освобождения крестьян. В июне месяце члены моей семьи получили от дяди Андрея Григорьевича самое родственное письмо, в котором он чрезвычайно усердно просил всех нас приехать к нему погостить и провести вместе с ним день его именин. За лет двадцать до этого он уже в преклонных летах женился на молодой, очень богатой женщине, но прожил с нею лишь несколько лет. После ее смерти на его руках осталась маленькая дочка Надя, которую дядя безумно любил…»
На заре жизни. Том второй
Елизавета Николаевна Водовозова
«Через несколько часов после того, как я с великим трепетом в последний раз стояла перед строгим ареопагом институтских экзаменаторов, моя мать везла меня в дом своего родного брата Ивана Степановича Гонецкого и его жены Любовь Дмитриевны. Несколько офицеров, ежедневно обедавших у дядюшки, как у своего полкового командира, и другие гости – дамы и мужчины, все светское, исключительно военное общество – уже садились за стол…»