MREADZ.COM - много разных книг на любой вкус
Скачивание или чтение онлайн электронных книг.Путешествие в Египет
Многие комментаторы считают «Вий» самым таинственным и непонятным произведением Гоголя. В лекции дана расшифровка этой повести, которая связывается с некоторыми фрагментами Библии, а вместе с тем, с масонской традицией и двойственной темой Древнего Египта – как царства мертвых и, одновременно, хранилища волшебной мудрости. Михаил Вайскопф – филолог, литературовед, славист, переводчик и комментатор библейских текстов. Профессор русской литературы Иерусалимского университета, доктор философии.Многие комментаторы считают «Вий» самым таинственным и непонятным произведением Гоголя. В лекции дана расшифровка этой повести, которая связывается с некоторыми фрагментами Библии, а вместе с тем, с масонской традицией и двойственной темой Древнего Египта – как царства мертвых и, одновременно, хранилища волшебной мудрости.
Дело 5. Ночной охотник
Пятая тропа в дебрях российской жути приведет слушателя к истории ничем не примечательного молодого человека, совершившего 35 леденящих душу убийств; к судьбе отвергнутого всеми душителя, из-за которого родители боялись выпускать детей из дому, а также – к истории мужчины, которому не давала покоя «слава» Чикатило…
О перформансе и роли человека в музее
Директор Государственной галереи на Солянке и художник перформанса Федор Павлов-Андреевич расскажет о самой смелой галерее Москвы, которая стала домом для все еще малоизученного в России жанра перформанса, способного подорвать спокойствие даже самых искушенных зрителей. Федор Павлов-Андреевич поведает о дюжине важных вещей, без которых посетителям музеев часто сложно понять, что есть что в этом многослойном мире современного искусства. Истории из первых уст непременно убедят всех пришедших на public talk в том, что это искусство может быть интересным и понятным!
Смута, сказка, спасение: от политического к поэтическому в «Капитанской дочке»
С одной стороны, «Капитанская дочка» – итог работы Пушкина над документальной историей пугачевского бунта, его размышлений о сословной розни в России. С другой стороны, эта повесть – образец виртуозно построенного повествования, опирающегося на традиции от народной сказки до исторического романа. Наконец, это сокровенная весть о жизни в глубинной и простой России, о юности, о совести, о беде, самоотверженности и спасении. Некоторые опорные пункты текста пробует собрать воедино университетский преподаватель Федор Двинятин.
И три раза мне снился тот же сон: повторы сюжетов и мотивов у Пушкина
Филолог Роман Якобсон обратил внимание на поразительное совпадение основных элементов сюжета в нескольких произведениях Пушкина. С тех пор тема повторяющихся, излюбленных мотивов и сюжетов в творчестве Пушкина не сходит со страниц специальных исследований. Университетский преподаватель Федор Двинятин обобщает наиболее наглядные и захватывающие случаи и обозначает контекст этих сюжетных совпадений за пределами творчества Пушкина.
И вдаль бежал: южный романтизм Пушкина, лирика и поэмы
В русле подлинно романтической поэзии Пушкин продержался всего несколько лет, но без того, что тогда было написано, не составить полного впечатления о его творчестве. Романтический период совпал с южной ссылкой Пушкина: Кавказ, Крым, Одесса, Бессарабия. Кровавые события, пылкие цельные характеры, роскошные описания – и общий дух разочарования: таким предстает пушкинский романтизм, в целом скоро им преодоленный, но навсегда оставшийся подспудной частью его поэзии, считает петербургский филолог Федор Двинятин.
Экзамен (в) русской словесности: что застал юный Пушкин
Знаменитая встреча юного Пушкина и старого Державина произошла, когда лицеисты сдавали «экзамен в русской словесности». Но ситуацию можно и перевернуть: что могла бы сказать о себе сама русская словесность, то есть литература, того времени, сдавая экзамен юному Пушкину? С чем дело обстояло лучше, а с чем хуже, какие задачи уже были решены, а какие еще только предстояло решить, что осложняло развитие литературы? Положение дел кратко обобщает Федор Двинятин, историк русского языка и русской литературы.
Длинный свиток воспоминания: словесная симметрия, малые загадки и большая тайна
Петербургский филолог Федор Двинятин, автор специальных исследований в области медленного и углубленного прочтения поэтических текстов, предлагает вчитаться в классически строгое, но оттого не менее загадочное пушкинское стихотворение «Воспоминание». От наблюдений за расположением и перекличками слов, которые может сделать любой внимательный читатель, путь лежит к некоторым двусмысленностям стихотворения и к главной (возможно, автобиографической) тайне в тех строках стихотворения, которые сохранились – незаконченными – только в рукописи.
«Евгений Онегин»: роман, или Что читали герои, автор и читатели «Онегина»
Все ключевые герои «Онегина» читают романы; их чтение, их круг стандартных романных ассоциаций желательно представлять, чтобы понять их характеры и поступки. Повествователь постоянно ссылается на предшествующие романы, их героев, их авторов, играет с романными сюжетными схемами и ассоциациями, поддразнивает ожидания читателей, пародирует, выстраивает двусмысленности, заимствует из романной традиции, чтобы тут же разрушать подобия. Об «Онегине» как о романе и игре в роман рассуждает петербургский филолог Федор Двинятин.
Второй Евгений: споры об аристократии и имя героя «Медного всадника»
Почему Онегина зовут Евгением? Почему Евгением зовут героя «Медного всадника»? Почему то, что критиковали прогрессивные сатирики XVIII века, вдруг фактически берется Пушкиным под защиту? Русская аристократия – потомки старинных родов или баснословно богатые внуки выскочек и фаворитов того же XVIII столетия? К кому относятся строки Лермонтова о «надменных потомках»? Петербургский филолог Федор Двинятин рассматривает комплекс проблем, в центре которого – выбор имени героя для позднего пушкинского шедевра.