Иван Тургенев
Список книг автора Иван ТургеневРечь на Международном литературном конгрессе 5/17 июня 1878 г.
Речь была прочитана Тургеневым на открытом заседании Международного литературного конгресса, созванного по инициативе Общества французских литераторов – «Societe des gens de lettres» – для обсуждения вопросов, связанных с международной охраной прав литературной собственности. Конгресс состоялся в Париже в июне 1878 г. Тургенев, выступив после Гюго, поставил перед собой задачу показать определяющее влияние французской литературы на русскую.
Речь на обеде 19 февраля 1868 г.
Среди участников подготовки крестьянской реформы, кроме Н. А. Милютина и Н. И. Тургенева, было несколько друзей и знакомых Тургенева: Ю. Ф. Самарин, К. Д. Кавелин, В. А. Черкасский, Н. Н. Тютчев, И. П. Арапетов и другие. Не раз писатель бывал на ежегодных банкетах в качестве лица, непосредственно содействовавшего делу освобождения крестьян. Не случайно именно к Тургеневу обратился Милютин, приглашая его с собой в Польшу, куда был назначен для проведения аналогичной реформы. Обед, на котором была произнесена эта речь Тургенева, состоялся 19 февраля (2 марта) 1868 г. в Баден-Бадене, в семье Милютиных.
Речь на обеде 19 февраля 1863 г.
Речь Тургенева в равной мере посвящена двум деятелям крестьянской реформы – Н. И. Тургеневу и Н. А. Милютину. С ними писателя связывали не только дружеские отношения (с первым он познакомился в 1845 г., со вторым – во второй половине 50-х годов), но и общие интересы, сопряженные с делом освобождения крестьян.
Человек в серых очках
«…Однажды – дело было в первых числах февраля 1848 года – я сидел за одним из столиков, расположенных вокруг кофейной Ротонды (de La Rotonde) под навесом. Человек высокого роста, черноволосый с проседью, жилистый и сухощавый, в заржавленных железных очках со стеклышками серо-дымчатого цвета на орлином носу, вышел из кофейной, оглянулся и, вероятно, убедившись, что все места под навесом были заняты, подошел ко мне и попросил позволения подсесть к моему столику. Я, разумеется, согласился…»
Пэгаз
«…У меня, как у всякого «завзятого» охотника, перебывало много собак, дурных, хороших и отличных – попалась даже одна, положительно сумасшедшая, которая и кончила жизнь свою, выпрыгнув в слуховое окно сушильни, с четвертого этажа бумажной фабрики; но лучший без всякого сомнения пес, которым я когда-либо обладал, был длинношерстый, черный с желтыми подпалинами кобель, по кличке «Пэгаз», купленный мной в окрестностях Карлсруэ у охотника-сторожа за сто двадцать гульденов – около восьмидесяти рублей серебром. Мне несколько раз – впоследствии времени – предлагали за нее тысячу франков…»
О соловьях
«…По охотницким замечаньям, хорошего соловья от дурного с виду отличить трудно. Многие даже самку от самца не узнают. Иная самка еще казистее самца. Молодого от старого отличить можно. У молодого, когда растопыришь ему крылья, есть на перушках пятнышки, и весь он темней; а старый – серее. Выбирать надо соловья, у которого глаза большие, нос толстый, и чтобы был плечист и высок на ногах. Тот-то соловей, что за тысячу двести рублей пошел, был росту среднего. Его Ш…в под Курском у мальчика купил за двугривенный…»
Наши послали!
«…С самого начала июня в воздухе пахло порохом, каждый чувствовал, что решительное столкновение неизбежно; а после свидания делегатов от только что распущенных национальных мастерских с членом временного правительства Мари, который в обращенной к ним речи необдуманно произнес слово «рабы» (esclaves), принятое ими за упрек и обиду, после этого свидания уже весь вопрос состоял в том – не сколько дней, а сколько часов оставалось до того неизбежного, неотвратимого столкновения? «Est-ce pour aujou-rd'hui?» (Сегодня, что ли?) – вот какими словами приветствовали знакомые друг друга каждое утро…»
Казнь Тропмана
«…В январе месяце нынешнего (1870) года я, находясь в Париже за столом одного хорошего приятеля, получил <…> совершенно неожиданное приглашение присутствовать при казни Тропмана – и не при одной его казни: мне предлагали включить меня в число немногих привилегированных лиц, которым разрешается доступ в самую тюрьму. До сих пор еще не забыто ужасное преступление, совершенное Тропманом; но в то время Париж настолько же – если не более – занимался им, его предстоящею казнью – сколько недавним назначением псевдопарламентарного министерства Оливье – или убийством Виктора Нуара, павшего от руки столь изумительно впоследствии оправданного принца П. Бонапарта…»
Гоголь
«…Комната его находилась возле сеней направо. Мы вошли в нее – и я увидел Гоголя, стоявшего перед конторкой с пером в руке. Он был одет в темное пальто, зеленый бархатный жилет и коричневые панталоны. За неделю до того дня я его видел в театре, на представлении «Ревизора»; он сидел в ложе бельэтажа, около самой двери – и, вытянув голову, с нервическим беспокойством поглядывал на сцену, через плечи двух дюжих дам, служивших ему защитой от любопытства публики. <…> Меня поразила перемена, происшедшая в нем с 41 года…»
Речь о Шекспире
Речь о Шекспире была написана Тургеневым по предложению «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым», которое намеревалось организовать в Петербурге празднество в ознаменование 300-летия со дня рождения английского драматурга. 5(17) марта 1864 г. П. В. Анненков сообщил Тургеневу в Париж программу юбилейного вечера, второй пункт которой состоял «из чтенья статьи Тургенева о Шекспире», и просил «немедленно сесть за стол и написать сокращенную биографию Шекспира или что-либо такое». Обращение Литературного фонда с такой просьбой именно к Тургеневу было закономерно: он являлся одним из лучших знатоков Шекспира, и его преклонение перед английским драматургом было широко известно…