Со сверкающего льда олимпийского финала на больничную койку нижнетагильской больницы образца лета 1987 года. Вместо белоснежных песков Флориды, виллы на берегу Мексиканского залива и капитанской нашивки в лучшей команде НХЛ – стальное уральское небо и однокомнатная квартира. Вот что приготовила мне судьба. Но я не зря был одним из лучших в своем времени. Если там я стал тем, чью фамилию скандировали болельщики по обоим сторонам океана, то смогу сделать это снова. Тем более что другого выхода у меня нет.
Со сверкающего льда олимпийского финала на больничную койку нижнетагильской больницы образца лета 1987 года. Вместо белоснежных песков Флориды, виллы на берегу Мексиканского залива и капитанской нашивки в лучшей команде НХЛ – стальное уральское небо и однокомнатная квартира. Вот что приготовила мне судьба. Но я не зря был одним из лучших в своем времени. Если там я стал тем, чью фамилию скандировали болельщики по обоим сторонам океана, то смогу сделать это снова. Тем более что другого выхода у меня нет.
Со сверкающего льда олимпийского финала на больничную койку нижнетагильской больницы образца лета 1987 года. Вместо белоснежных песков Флориды, виллы на берегу Мексиканского залива и капитанской нашивки в лучшей команде НХЛ – стальное уральское небо и однокомнатная квартира. Вот что приготовила мне судьба. Но я не зря был одним из лучших в своем времени. Если там я стал тем, чью фамилию скандировали болельщики по обоим сторонам океана, то смогу сделать это снова. Тем более что другого выхода у меня нет.