Язык. Семиотика. Культура
Скачать книги из серии Язык. Семиотика. КультураОт звука к тексту
В рамках единой объясняющей теории обобщены многочисленные результаты исследований автора в области языковых, коммуникативных и семиотических систем. Представлены конкретные и общетеоретические разыскания автора на широком филологическом поле: от звука – к интонации высказывания – к слову и концепту – к коммуникативному синтаксису – к тексту.
Логика ситуаций. Строение текста. Терминологичность слов
Предлагаемый сборник работ содержит описание ряда метаязыков для подхода к описанию языковых явлений от означаемого – мира ситуаций – через логический вывод к целостному предтексту, его высказываниям с актуальным членением, а затем к трансформационному выводу синтаксиса предложений и, наконец, синтаксической категоризации слов в виде членов предложения и частей речи. Особые «ветви» темы посвящены в самом начале сборника дотрансформационному соссюрианскому подходу к системному описанию грамматических форм, а в самом конце – порождающему описанию разных жанров текста: сказки, анекдота, афоризма и стиха.
Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 2
Второй том воспоминаний Николая Любимова (1912-1992), известного переводами Рабле, Сервантеса, Пруста и других европейских писателей, включает в себя драматические события двух десятилетий (1933-1953). Арест, тюрьма, ссылка в Архангельск, возвращение в Москву, война, арест матери, ее освобождение, начало творческой биографии Николая Любимова – переводчика – таковы главные хронологические вехи второго тома воспоминаний. А внутри книги – тюремный быт, биографии людей известных и безвестных, детали общественно-политической и литературной жизни 30-40-х годов, раздумья о судьбе России.
Лингвистическая семантика. Введение
«Лингвистическая семантика: Введение» является продолжением учебника Джона Лайонза «Язык, значение и контекст» ( Language, Meaning, and Context , 1981). Сохранив структуру более ранней книги, автор существенно расширил ее, введя несколько новых разделов. В книге особое внимание уделено новым направлениям и достижениям в лингвистической семантике, что делает ее чрезвычайно ценным руководством по изучению данного предмета. Особое внимание уделено объяснению специальных терминов лингвистической семантики, описываются ее отношения с формальной и философской семантикой и современной прагматикой. Книга написана ясным и доступным языком и будет интересна широкому кругу читателей.
Женщины, огонь и опасные вещи. Что категории языка говорят нам о мышлении
Книга известного американского лингвиста является одним из фундаментальных трудов, положивших начало когнитивному направлению в лингвистике и когнитивизму в целом. Новая, когнитивно ориентированная теория познания и языка (называемая автором экспериенциализмом) строится в книге на материале критического рассмотрения и обобщения результатов чрезвычайно широкого круга исследований в области самых разных наук, прежде всего философии, логики, психологии, антропологии, биологии, математики, физики, компьютерной науки, исследований в области искусственного интеллекта, физиологии восприятия и, конечно, лингвистики. Предложенный автором подход, основанный на таких понятиях, как когнитивные, в том числе метафорические и метонимические, модели, образные схемы, радиальные категории, прототипы и мотивация, применен в книге к исследованию трех различных языковых областей – языковых концептов, значений многозначного слова и грамматических конструкций (на материале обозначений гнева, значений предлога over и обширного класса дейктических и экзистенциальных there-конструкций в английском языке). Книга предназначена для всех интересующихся философскими и лингвистическими проблемами теории познания, соотношения языка, мышления и реальности, проблемами грамматической и семантической теории языка вообще, а также вопросами фразеологии, лексики, грамматики и семантики английского языка.
К политической антропологии советской системы. Внешнеполитические аспекты
Составившие сборник статьи Ф. Конта были написаны в разные годы. В них анализируются проблемы, относящиеся к двум узловым моментам советской истории – послереволюционному периоду и времени правления М. Горбачева. Эти работы объединяют три важных фактора: во-первых, тематическая общность – Советский Союз как особая система в контексте международных отношений; во-вторых, единство методологии – концептуальный подход к истории, возможности которого расширяются при сочетании его с «антропологическим заходом»; наконец, в-третьих, целенаправленные усилия по обновлению круга источников (путем как можно более частого обращения к архивным материалам). Книга адресуется историкам, преподавателям и всем, кому интересны новые подходы к изучению советского прошлого.
Избранные труды. Том II. Очерки по истории русской агиографии XIV-XVI веков
В книге освещаются начальные этапы становления агиографического жанра в Москве (жития митрополитов Петра и Алексия), Твери (сочинения о Михаиле Ярославиче, Софье Ярославне, Михаиле Александровиче, епископе Арсении), Ярославле (комплекс произведений о Федоре Смоленском и Ярославском), Суздале (жития Евфимия и Евфросинии Суздальских). Изучена рукописная традиция о чудесах от иконы Владимирской Богоматери. Предложена новая датировка сказания о Мамаевом побоище. Заново исследована история создания Повести о Николе Заразском. Формирование идеологии Русского государства рассматривается с привлечением памятников агиографии.
Вещество литературы
Книга посвящена «классическим» авторам русской литературы – от Пушкина до Платонова. Вместе с тем, это не только анализ конкретных сочинений, но и «теория», философская позиция, позволяющая увидеть хорошо известные вещи в ином, непривычном повороте. Это, своего рода, «незнакомая классика», поскольку героями ее сюжетов оказываются не только «персонажи» в привычном смысле слова, но и те элементы мира, с которыми они вступают в сложные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, запахи, направления движения – все то, что составляет онтологическую основу «видимого» сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.
Пигмалион наизнанку. К истории становления мира искусства
Автор этой книги исходит из общеизвестного факта: изображения и другие рукотворные предметы, которые мы сегодня принимаем за искусство, не всегда и не везде бывали художественными феноменами; люди нередко создавали, воспринимали, переживали и обсуждали их существенно иначе. Любая культура заслуживает того, чтобы увидеть ее как целостный и самодостаточный универсум. Поэтому значение образов «для них» составляет такую же историческую реальность, как и наши интерпретации, которые развертываются в плоскости функционирования этих образов «для нас». Ибо быть образом, текстом, быть искусством возможно только в модусе «для»: без отношения к некоторой субъективности, вне живых социокультурных контекстов нет ни искусства, ни образа, ни текста. Где, когда, в каких обстоятельствах и каким образом формировалась идея искусства и складывались соответствующие культурные практики? В поисках ответа на этот вопрос автор выбрал в историческом пространстве-времени два места, традиционно противопоставляемые друг другу по своей духовной природе и культурной ориентации, – Иерусалим и Афины, две идеи – библейский запрет изображать и античный мимезис. Он обнаруживает там параллельные ходы мысли, которые хотя и привели к взаимоисключающим следствиям, существенны и симптоматичны сами по себе. Позднее эти идеи вступят в напряженные и драматические взаимодействия, которые определят судьбы пластики в западной культуре.
Беседы у дерева
Заметки (беседы), собранные в книге, трудно отнести к какому-либо одному жанру. Их автор – специалист в области культурной антропологии, но назвать их просто антропологическими вряд ли правомерно, хотя профессия бесспорно накладывает на них отпечаток. В книге в диалогической форме толкуются традиции разных народов в их словесном (пословицы, поговорки, мифологические рассказы) и особенно действенном (поведение, ритуалы, праздники) проявлении. Узкий круг читателей, знакомых с «Беседами» в рукописи или по отдельным публикациям, видит в них философскую антропологию, но скорее это антропология поэтическая. В «Беседах» делается попытка вернуться к состоянию, когда поэзия, магия, наука и искусство еще не были расчленены, но с учетом сегодняшнего состояния знания и нашей необратимой расщепленности. Книга снабжена подробным указателем.