Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.). А. В. Шубин

системы, расширения в ней свобод. Понятно, что «либералы» не являются собственно либералами – сторонниками западной экономической (капитализм, частная собственность, финансовый рынок и так далее) и политической (многопартийность и так далее) системы. Либералы без кавычек появляются из диссидентской среды и будут действовать в неформальном движении сначала как его меньшинство. В диссидентском движении либерализм в собственном смысле слова только вызревал и не стал господствующим течением.

      Вспоминает Г. О. Павловский: «Нельзя забывать, что диссидентское движение – это движение советско-идеалистическое. В ранней фазе оно себя очень четко дистанцировало от антисоветских групп. Оно отказывалось определиться как антикоммунистическое. Были лишь отдельные люди и кружки, стоявшие на антикоммунистических позициях, но они не составляли большинства. Резковатых на словах людей подозревали в том, что они связаны с Комитетом. В этом была некоторая провокационность, больше полезная для наших противников, чем для нас. Это касается и действий, и разговоров, и антикоммунизма. Во время диссидентского движения Виктор Сокирко под псевдонимом Буржуадемов был почти единственным ходатаем буржуазного развития. С ним не соглашался практически никто, включая академика Сахарова. Все хотели чего-то другого. А когда капитализм пришел, он его настолько ужаснул, что Сокирко закрылся от этого нового мира, пытаясь и сейчас жить по-диссидентски. Он даже свои памфлеты против меня сейчас печатает на гектографе».

      «Поиски» искали синтез идей, которые могли бы лечь в основу плавного реформирования «системы» и в то же время получить поддержку хотя бы части советского общества, включая и реформаторское крыло правящей элиты. Это был не единственный мозговой центр того времени, но обсуждение в «Поисках» было характерным для этого времени.

      Вспоминает Г. О. Павловский: «Мы с Гефтером и Игруновым[6] искали возможность открыть более широкую реальность. И в это же время польские и чешские диссиденты, Гавел и Михник, развернули дискуссию о компромиссе, позволяющем выйти за пределы изолированной среды. Советский Союз для меня был продуктом компромисса реальной политики и социального идеализма, которым я никак не хотел пожертвовать. Для меня советское общество – это было общество равных. В этом был некий смысл всей остальной политики. Иначе зачем мы этим занимаемся, если исчезает социальное равенство и империя знания, образованности? Ведь источником русского марксизма является в том числе и русская классическая литература с ее идеалом справедливости. Это наша идентичность.

      Мне тогда рассуждения сторонников экономического либерализма казались трудноопровержимыми. Но я старался не думать об этом, как и многие. Я был сторонником постепенной либерализации Советского Союза. Политическая свобода не казалась мне достаточной ценностью, чтобы ради нее можно было пожертвовать государством. Я был государственником, и всегда очень настороженно относился ко всему, что может разрушить государство.

6

Вячеслав Владимирович Игрунов учился на экономиста в Одесском институте народного хозяйства. В 1965—1966 годах входил в подпольный марксистский кружок, затем перешел на либеральные позиции. С начала 1970 года был связан с группой, выпускавшей самиздатский журнал «Поиски». В марте 1975-го был арестован по обвинению в клевете на советский строй, признан невменяемым и освобожден в 1977 году. В июне – августе 1988 года он был одним из основателей Московского общественного бюро информационного обмена, на базе которого в 1991 – м был создан Институт гуманитарных и политических исследований. Стал его директором. В 1993 году избран депутатом по списку «Яблока». В 2003-м, обвинив Явлинского в авторитарных методах руководства и других грехах, создал партию с многообещающим названием СЛОН («Союз людей за образование и науку»). Образование и наука не поняли юмора, и на выборах 2003-го СЛОН успеха не снискал.