Сон. Cantus Firmus. Ася Лавруша

металла тарелки, тибии, литуусы, систры, лютни, плечевые и лукообразные арфы, гидравлосы, трубы, гвоздевые и латунные скрипки и многое другое.

      В эпоху плавающих домов Альби славились как виртуозы-мультиинструменталисты, что считалось чуть ли не самым почётным званием – потому что, когда люди говорили ещё не так быстро и много, они общались друг с другом, играя на музыкальных инструментах. Тот, кто умел рассказать больше других, приобретал уважение всего плавающего мира.

      Таких, впрочем, набиралось немного – в большинстве домов обходились простейшими разговорными ритуалами: соударением одинаковых бытовых предметов, вращением остроязыкого ревуна или вдуванием воздуха в простую деревянную трубу, которая, хоть и была уже не таким примитивным средством общения, но из всех смыслов чётко передавала только «да» и «нет».

      Альби же могли с точностью живописать самую незначительную подробность. Все мужчины в этой семье обладали абсолютным слухом, который считался главной наследственной чертой, признаком породы. У женщин были сильные чистые голоса, дети рано осваивали многочисленные инструменты и годам к семи уже легко брали на себя третьи и четвёртые партии в родительских повествованиях.

      В былые времена при встрече в море следовало обязательно обменяться приветствиями и новостями. Если среди тех, чьи пути пересеклись, оказывался дом предков Томаса, церемония всегда проходила в одной и той же последовательности. Сначала торопливо выступали все, кроме Альби. Эти рассказы состояли по большей части из простых ритмических фигур, и только когда нужно было поведать о свадьбах, рождениях или похоронах, люди прибегали к скупо распространённым музыкальным фразам, формулируя их с помощью простых духовых инструментов. Предпоследнее выступление, как правило, никто не слушал, все устраивались поудобнее на палубах в предвкушении заключительного слова, которое всегда принадлежало семейству Альби.

      Они создавали объёмные звуковые полотна, куда попадали тонированные ироничными флейтами сцены из собственной и чужой семейной жизни. Тонкие, исполнявшиеся на арфах пейзажи, воспевавшие благосклонное море. батальные трубные тексты, которые повествовали о столкновении интересов отдельных плавающих домов и их объединённых армад (силовые коллизии имели место и тогда, хотя особый размах это общественное явление приобрело после великого переселения на твёрдую землю). и мощные, разрывавшие рамы гармонии картины о безумии моря, создавшиеся всеми инструментами коллекции. о трагедиях Альби рассказывали так, что у слушателя возникало чувство, будто несчастье случилось не с кем-то далёким и незнакомым, а именно с ним. Чтобы добиться этого, от исполнителей требовалась полная самоотдача, игра на грани – и инструменталисты постепенно уставали, выходили из симфонического круга, младшие раньше, старшие позже. Дольше всех держалась виолончель, но и она, в конце концов, умолкала. А финальное многоточие в музыкальном тексте традиционно ставила старшая женщина семьи. она исполняла вокализ,