Саквояж с мотыльками. Истории о призраках. Сьюзен Хилл

что коллеги по нему скучали, было бы преувеличением.

      Наконец он достаточно окреп, чтобы вернуться к исследованиям, но врач порекомендовал ему найти помощника для рутинной работы, и Уолтер Крейг согласился, пусть даже неохотно и не сразу. Он понимал, что будет не только получать от ассистента помощь, но и передавать ему ценный опыт. Преподаванием Уолтер Крейг никогда не занимался и выражал сомнения в том, что из него получится хороший учитель, пока не нашел подходящего ученика. Он провел собеседования с пятью потенциальными ассистентами и отказал всем без объяснения причин: говорил только, что работа им «не по плечу» или что он с ними не сработается. А потом появился шестой соискатель. Все, кто был знаком с Крейгом, сказали бы, что кандидатуру молодого человека вроде Сайласа Уэбба он даже рассматривать не станет. Тот был весьма хорош собой, а к медицинской науке относился с почти мальчишеским энтузиазмом: его познания в области, в которой трудился Крейг, уже были весьма обширны. За открытой и обаятельной манерой Уэбба скрывалась изрядная доля хитрости, и большинство людей ему не доверяли, хотя не сумели бы объяснить почему.

      Пару месяцев спустя один из профессоров спросил, как успехи Уэбба. Крейг на некоторое время задумался: он никогда не отвечал на вопросы сразу и тем более избегал поспешных суждений.

      – Ассистент он неплохой, – наконец произнес Крейг. – Способный и старательный. Полагаю, что смогу многому его научить, если он будет внимательно слушать и наберется терпения. Уэббу в голову приходят умные идеи, но порой он бросает их на полпути, а еще ему не хватает дотошного внимания к деталям, а это очень важная черта. Однако Уэбб избавил меня от львиной доли рутинной работы, и теперь я могу посвятить все силы новым теориям. За ним нужно следить. Пока не решаюсь полностью предоставить его самому себе. Но из-за этой проклятой болезни без Уэбба я отстал бы еще сильнее.

      Крейг по-прежнему быстро утомлялся. Теперь ему недоставало выносливости, чтобы трудиться до поздней ночи, и время от времени он был вынужден брать выходной, чтобы прийти в себя. Он разом постарел. Его лицо приобрело землистый оттенок. Однако рабочий пыл и жажда открытий вернулись к нему в полной мере, и он все так же радовался, когда эксперимент «получался» или расчеты оказывались верны.

      Через несколько месяцев, когда его исследования подошли к критической точке, Крейг снова заболел. Наблюдалась прежняя картина: лихорадка, глубокая депрессия и полное изнеможение, но на этот раз врач был осторожен в прогнозах. Крейг поправится, но выздоровление займет больше времени, и, возможно, последствия приобретут долгосрочный характер. Даже если Крейг вернется к работе, он, по всей вероятности, до конца жизни будет подвержен таким сокрушительным обострениям.

      Две недели Сайлас Уэбб продолжал работать один, приходил рано и уходил поздно. Утверждал, что ему нужно дополнительное время, чтобы заниматься собственными исследованиями.

      А