Давший клятву. Том 1. Брендон Сандерсон

Не знаю, как она выглядела. Ее портреты для моих глаз – расплывчатые пятна. Ее имя у меня отнимают всякий раз, когда оно звучит, как будто кто-то его вырывает. Я не помню, что мы друг другу сказали, когда впервые встретились; я даже не помню, как увидел ее на пиру в тот вечер, когда она впервые приехала. Все как в тумане. Я помню некоторые события, связанные с моей женой, но никаких фактических деталей. Все просто… исчезло.

      Навани приподняла пальцы защищенной руки к губам, и от того, как ее лоб сморщился от беспокойства, он решил, что выглядит, должно быть, испытывающим мучительную боль.

      Князь упал в кресло напротив нее.

      – Алкоголь? – тихо уточнила Навани.

      – Еще кое-что.

      Она выдохнула:

      – Старая магия. Ты сказал, что знаешь и свой дар, и свое проклятие.

      Он кивнул.

      – О, Далинар.

      – Люди косятся на меня, когда звучит ее имя, – продолжил он, – и я вижу в их взглядах жалость. Они видят мое каменное лицо и думают, что я прячу истинные чувства. Они видят скрытую боль, тогда как на самом деле я просто пытаюсь не запутаться. Трудно следить за разговором, когда половина из него постоянно ускользает из твоей головы. Навани, может быть, я в конце концов ее полюбил. Не помню. Ни одного момента близости, ни ссоры, ни единого слова, которое она могла бы мне сказать когда-нибудь. Она ушла, оставив мусор, который портит мою память. Я не помню, как она умерла. Кое-что все же знаю, ведь в тот день происходили разные события, не связанные с ней. Что-то о восстании в городе, поднятом против моего брата. Потому моя жена и оказалась в заложницах?

      Это… и долгий одинокий марш в сопровождении лишь ненависти и Азарта. Эти эмоции он помнил живо. Он отомстил тем, кто отнял у него жену.

      Навани опустилась на сиденье рядом с Далинаром, положив голову на плечо.

      – Хотела бы я создать фабриаль, – прошептала она, – который избавлял бы от такой боли.

      – Думаю… думаю, ее потеря причинила мне ужасную боль, – прошептал Далинар, – из-за того, к чему она меня принудила. Мне остались лишь шрамы. Как бы там ни было, Навани, я хочу, чтобы у нас все получилось правильно. Никаких ошибок. Мы все сделаем как надо, с клятвами, которые я принесу тебе перед кем-то.

      – Всего лишь слова.

      – Прямо сейчас слова – самое важное в моей жизни.

      Она приоткрыла рот:

      – Элокар?

      – Я бы не хотел ставить его в такое положение.

      – Иностранный священнослужитель? Азирец, может быть? Они почти воринцы.

      – Это было бы равносильно объявлению себя еретиком. Я так далеко не зайду. Не стану бросать вызов воринской церкви. – Он помолчал. – Но вот обойти ее, возможно, сумею…

      – Что? – встрепенулась Навани.

      Он поднял взгляд к потолку:

      – Мы можем пойти к тому, кто наделен большей властью, чем они.

      – Хочешь, чтобы нас поженил спрен?! – Она крайне изумилась. – Прибегнуть к помощи священника-чужестранца было бы ересью, но к помощи спрена – нет?

      – Буреотец – самое