Необыкновенный консилиум. Борис Хазанов

переносицей. Затем взметнулись кверху рукава пёстрой мантии. Старик прогудел:

      – Да пребудет с нами сила господня! – и снова что-то забормотал себе под нос.

      Очевидно, это была необходимая церемония, без которой он не мог приступить ни к одному серьёзному делу.

      Все вежливо ждали, когда он кончит шептать молитвы. Наконец греческий врач взял слово.

      – Достойные мужи, юноша, о коем нам надлежит вынести решение, одержим поистине тяжким недугом. Случай труден, однако я не могу сказать, чтобы болезнь эта была мне вовсе незнакома…

      Он стоял, слегка отставив ногу, обутую в жёлтую сандалию, и плавными жестами сопровождал свою речь.

      – Итак, вот моё суждение. Четыре сока, правильно сочетаясь, управляют жизнью тела. Первый и самый важный именуется кровью, и рождается он в сердце. Второй сок – это лимфа, которая возникает в мозгу. Третий сок – светлая желчь, её производит печень, а четвёртый сок, тёмную желчь, родит селезёнка. Так говорил нам наставник врачей Гиппократ… Обратимся же теперь к нашему больному. Что мы находим у него? Большое усталое сердце, переполненное кровью. И печень и селезёнка также полны крови. Густая кровь просвечивает на щеках, переполняет губы. Итак, очевидно, что кровь вытеснила из тела остальные соки. В этом, по моему мнению, и заключается тайна сего недуга.

      Вполне согласен с моим античным собратом, – скрипучим голосом отозвался из своего кресла учёный медик средневековья. – Ибо учение Гиппократа заключает в себе высшую и окончательную истину. Горе тому, – он вознёс кривой палец, унизанный перстнями, и суровым взором обвёл собрание, – горе тому, кто посмеет усомниться в этой истине! Так говорю я, магистр медицины, доктор алхимии, придворный медикус и астролог при священной особе императора…

      Он сделал многозначительную паузу, затем продолжал:

      – Но мало сказать, что печень юного пациента в избытке наполнена кровью. Не кровь управляет телом и не прочие соки, но высшей силой провидения направляется жизнь каждого человека. Судьба его начертана на небесах. Прочесть её нам помогут созвездия.

      Произнеся эту речь, придворный медикус с загадочным видом принялся поигрывать цепью.

      – Ну, а вы что скажете? – обратился я к третьему участнику консилиума.

      Врач XIX века привстал со своего места и поклонился собравшимся.

      – Милостивые государи… – произнёс он, но, вспомнив, что никто, кроме меня, не понимает русского языка, перешёл на латынь.

      Выступление его звучало примерно так:

      – Не стану спорить с уважаемыми коллегами, принимая во внимание их почтенный возраст. К тому же мы принадлежим к разным школам. Однако я полагаю, что в суждениях следует опираться, прежде всего, на факты. Надеюсь, коллеги обратили внимание на то обстоятельство, что мальчик страдает тяжёлой одышкой. Одышка мешает ему двигаться и становится особенно невыносимой, когда он пробует лечь. Далее: у пациента частый и беспорядочный пульс. Исследуя сердце, нетрудно установить, что оно резко расширено. В этом я полностью согласен с моим древнегреческим коллегой.