Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок. Джим Батчер

и пошел мимо него к дороге.

      Морган остановил меня, вцепившись лапищей в плечо:

      – Я с тобой еще не разобрался, Дрезден.

      Я ни за что не посмел бы сцепиться с Морганом, исполняющим свои обязанности надзирателя, назначенного Белым Советом. Но теперь он выступал в другом амплуа. Спрятав меч, он действовал самостоятельно и с точки зрения правомочий не отличался от любого другого – во всяком случае, с формальной точки зрения. По части формальностей Морган был большой специалист. Ему удалось за считаные минуты напугать меня, а потом разозлить. Теперь он пытался меня дразнить. Терпеть не могу, когда меня дразнят.

      Поэтому я рискнул. Свободной рукой я размахнулся и изо всех сил двинул его в зубы.

      Пожалуй, удар не столько причинил ему боль, сколько ошеломил. Он отшатнулся от меня, выпустив мое плечо, и изумленно выпучил на меня глаза. Потом ощупал рот рукой, а когда отнял ее, на пальцах блестела кровь.

      Широко расставив ноги, я повернулся к нему, избегая встречаться с ним взглядом.

      – Не смей прикасаться ко мне!

      Морган продолжал смотреть на меня. А потом лицо его исказилось от ярости: зубы стиснулись, на висках набухли жилы.

      – Да как ты посмел? – прошипел он. – Ударить меня?

      – Легко, – отозвался я. – Если вы созовете по моему делу Совет, я буду относиться к вам со всем подобающим уважением. Но если это личные разборки, я знать о них не желаю.

      Господи, у него из ушей пар пошел, пока он пытался это переварить. Он искал повода обрушиться на меня, и тут до него дошло, что повода-то и не нашлось – во всяком случае, законного. С мозгами у него была напряженка – не помню, говорил ли я уже об этом, – и Закон он чтил свято.

      – Ты дурак, Дрезден, – выпалил он наконец. – Маленький наглый дурак.

      – Возможно, – согласился я и на всякий случай приготовился делать ноги.

      Да, у меня нет привычки бежать от того, что меня пугает, но и затевать безнадежную битву у меня тоже нет ни малейшего желания. К тому же у Моргана имелось преимущество в многолетнем опыте – и уж, во всяком случае, в сотне фунтов веса. Тем, что мне удалось съездить ему по морде, я был обязан лишь внезапности. Второй раз этот номер не прошел бы.

      – Вчера вечером кто-то убил двух людей, Дрезден. Убил, пользуясь магией. Я думаю, это сделал ты. И когда я выясню, как тебе это удалось, и докажу твою причастность, не надейся, что тебе удастся прожить достаточно долго, чтобы успеть наложить эти чары на меня. – Морган замолчал и вытер рукой кровь с разбитого рта.

      Теперь настал уже мой черед выпучить глаза. Шестеренки в моей голове отчаянно отказывались цепляться одна за другую, не в силах угнаться за таким поворотом дел. Это, значит, Морган решил, что убийца – я? И, поскольку собственного ума у Моргана небогато, это означает, что Белый Совет считает так же? Вот блин…

      Конечно, с узколобой Моргановой точки зрения все выглядело вполне логично. Кто-то убит чародеем. Я – чародей, уже уличенный в убийстве с помощью магии, хотя то, что это сочли самообороной, и уберегло меня