Валентин Понтифик. Роберт Силверберг

странно отрешенный и озабоченный вид. Он будто спал на ходу – неуверенные движения, невидящий, туманный взор. За высоким столом начали шептаться. Пугающе долго он молчал и наконец заговорил, но сбивчиво и не по делу. Короналю нездоровится? Он пьян? Внезапно попал под какие-то злые чары? Хиссуна встревожило его странное состояние. Только что старый Хорнкаст сказал, что корональ не только правит Маджипуром, но в какой-то степени корональ и есть Маджипур, и вот он, корональ – с заплетающимся языком, и шатается, будто вот-вот рухнет.

      Хиссун подумал, что его нужно взять за руку и усадить на место, не то он упадет. Но никто не смел двинуться с места. Пожалуйста, безмолвно умолял Хиссун, глядя на Слита, Тунигорна, Эрманара. Помогите ему, кто-нибудь, помогите ему. И по-прежнему никто не двигался с места.

      – Ваше величество! – раздался хриплый крик.

      И Хиссун понял, что крикнул это он сам, уже рванувшись вперед, чтобы подхватить короналя, пока тот не упал лицом на блестящий деревянный пол.

      Глава 6

      Вот сон понтифика Тивераса.

      В царстве, где я нынче обитаю, ничего не имеет цвета, ничего не издает звука, все недвижно. Цветы алабандинов черны, и блестящие листы семотановых деревьев белы; птица, что не летает, поет песню, которую не услышать. Я лежу на ложе из нежного, мягкого, упругого мха и смотрю вверх, на капли дождя, которые не падают. Когда ветер дует в долине, неподвижные листья не шелестят. Имя этому царству – смерть, и алабандины мертвы, и семотаны мертвы, и птица мертва, и ветер, и дождь – все мертво. Мертв и я.

      Они приходят ко мне, стоят вокруг, спрашивают:

      – Ты Тиверас, что был короналем Маджипура? Ты понтифик Маджипура?

      И я говорю:

      – Я умер.

      – Ты Тиверас? – снова спрашивают меня.

      И я говорю:

      – Я – мертвый Тиверас, что был вашим короналем и вашим понтификом. Вы видите – я не имею цвета, не издаю звуков? Я умер.

      – Ты не умер.

      – Вот, по правую руку от меня – лорд Малибор, что был моим первым короналем. Он мертв, не так ли? Вот, по левую руку – лорд Вориакс, бывший мой второй корональ. Разве он не умер? Я лежу между двух мертвецов. Я тоже мертвец.

      – Поднимайся, вставай и иди, Тиверас, что был короналем, Тиверас, что ныне – понтифик.

      – Мне нет нужды этого делать. Мне можно, я мертв.

      – Услышь наши голоса.

      – Ваши голоса беззвучны.

      – Услышь, Тиверас, слушай, слушай, слушай!

      – Алабандины – черные. Небо – белое. Это царство смерти.

      – Поднимайся, вставай и иди, властитель Маждипура.

      – Кто ты?

      – Валентин. Я твой третий корональ.

      – Слава тебе, лорд Валентин, понтифик Маджипура!

      – Этот титул пока еще не мой. Поднимайся, вставай и иди.

      И я говорю:

      – Этого не требуется от меня, потому что я мертв.

      Но они говорят:

      – Мы не слышим тебя, тот, кто был короналем, и тот, кто ныне понтифик. – И голос, который сказал, что он Валентин, снова говорит