Морпех. Малая земля. Олег Таругин

наши дни

      – Тебя тоже Егорыч ни с того ни с сего вызвонил? – поприветствовав товарища, осведомился Лешка Семенов.

      – Ну, да, иначе с чего б я в выходной сюда приперся, – пожал плечами Серега Ерасов, с сомнением оглядев запертую дверь штаба поискового отряда. – Не знаешь, что случилось?

      – Без понятия, Серег. Торжественное захоронение давно прошло, на коп вроде бы не собираемся, разве кто из пацанов частным порядком на разведку рванет, лето же… короче, не в курсе. Еще и опаздывает.

      – Командир не опаздывает, командир задерживается, причем исключительно по уважительной причине! – Внезапно раздавшийся за спинами поисковиков голос заставил обоих вздрогнуть. Несмотря на возраст, Виктор Егорович всегда подходил абсолютно бесшумно – сказывались два проведенных «за речкой» срока. А ведь вроде бы обычным сапером был… или все-таки не совсем обычным? Про это Егорыч никогда не рассказывал – как, впрочем, и про остальные свои афганские приключения. А если напрямую спрашивали – только отмалчивался или парой-другой фраз уводил разговор в сторону.

      – Гадаете, зачем звал? – пожав ребятам руки, осведомился тот. – Есть причина, есть. Вот только поговорить об этом могу исключительно с вами, остальные, боюсь, просто не поймут. Не хмурьтесь, бойцы, сейчас все узнаете. – Командир отряда зазвенел ключами, отпирая дверь. – Ладно, потопали внутрь, там и прохладнее, и разговаривать сподручнее, и чаек-кофеек имеется.

      Включив электрочайник, Виктор Егорович уселся напротив парней и надолго замолчал. Подобное поведение для основателя местного поискового движения было абсолютно несвойственно. Обычно дело обстояло как раз строго наоборот – Егорыч всегда буквально искрил активностью, непрерывно мотаясь из одного конца раскопа в другой, как бы далеко тот ни находился. И лопатой махал наравне со всеми, и с кистью мог, согнувшись в три погибели, над останками хоть час просидеть, слой за слоем расчищая эксгумационный стол. За что и получил (за глаза, понятно, поскольку назвать его так прилюдно никто из ребят бы не решился) у военных археологов кличку «наш живчик». Была и другая кликуха – «энерджайзер», но как-то не прижилась. Да и мало кто из молодых копателей помнил ту старую рекламу…

      Вот только сейчас от былой активности отчего-то не осталось и следа, и это откровенно настораживало. Это что ж такого могло случиться, что командира так нахлобучило?!

      Термопара сработала штатно, и чайник сухо щелкнул, сообщая, что вода закипела.

      Виктор Егорович, словно очнувшись, поднялся с табурета и протопал к столу. Все так же молча заварил себе чай, лишь затем обернувшись к поисковикам:

      – Кому что, бойцы? Чай, кофе?

      – Может, поговорим сначала? – быстро переглянувшись с товарищем, спросил Алексей. – А то… ну, короче, ты какой-то сам не свой, а, Егорыч? Произошло что? Так расскажи, не зря же звал.

      – Не зря, не зря… – задумчиво пробормотал тот, глядя на плавающий в кружке чайный пакетик. – Ладно, слушайте. Помните, с месяц тому сын моего боевого товарища к нам на Вахту приезжал? Старший лейтенант морской пехоты? Учения у них в тех местах планировались. Точнее, в районе Южной Озереевки.

      Поисковики снова переглянулись:

      – Шутишь, командир? Разве такое позабудешь?! Один перочинный нож из раскопа, второй такой же – из его кармана… волосы дыбом! А что такое, собственно?

      – Вот именно, что нож… – пробормотал себе под нос Виктор Егорович, выбрасывая заварившийся пакетик в мусорное ведро. – Короче, такое дело, бойцы. Пропал Степка во время учений, и тела его так и не нашли. А через пару дней и нож, что вы на той позиции обнаружили, тоже исчез…

      – В смысле исчез? – непонимающе захлопал глазами Ерасов. – Он же у вас был?

      – В том-то все и дело, – пожал плечами командир отряда. – Я как про Степу узнал – мне батя его отзвонился, – зачем-то решил на находку вашу поглядеть. Будто изнутри что толкнуло. Вытащил, на стол положил. Буквально на минуту-другую отвлекся, хоть из комнаты никуда не выходил, а он возьми да и исчезни, будто в воздухе растворился. Раз – и нету. На столешнице только крупинки глины остались, той, что между лезвий застряла. А самого ножичка – как не бывало. Испарился, понимаешь ли…

      – И… что? – осторожно осведомился Семенов, ощутив, как шевельнулись короткостриженые волосы на голове и по телу короткой волной пробежал озноб. Ерасов, судя по ошалевшему взгляду, ощущал примерно то же самое.

      – Что, спрашиваешь? – невесело хмыкнул Виктор Егорович. – Да чуть с ума в тот момент не сошел, вот что! Хорошо, закалка у меня еще советская, армейская, поскольку психов в саперы не брали и тем более «за речку» не отправляли. Оклемался потихоньку, а наутро вас вызвал. Вот такие дела, товарищи бойцы… Есть хоть какие-нибудь мысли, что все это означать может? Вы ж у меня люди продвинутые, книжки всякие читаете про этих, как их там называют? Попаданцев, что ли? Вот и напрягите мозги, помогите своему живчику хоть что-нибудь понять.

      С усмешкой оглядев ошарашенных парней, Виктор Егорович хмыкнул:

      – Тоже мне, секрет Полишинеля! Уж сколько лет про кликуху эту знаю, так что не парьтесь.