Наследники. Павел Астахов

дней, как не стало папы, – напомнила Марина. Помедлив, она добавила: – Не знаю, как мама, а мне неприятно в этот день обсуждать имущество нашего отца. Как и его долги. Простите.

      – Мариночка, да о чем речь? – тут же воскликнул Сацивин. – Мы ни в коей мере не желали омрачать и без того этот скорбный день! Мы с Лидой просто очень волнуемся за вас! Только из самых искренних и лучших, так сказать, побуждений!

      – Пожалуй, нам пора, – известила Коржина. Убрав зеркальце в сумочку, она пихнула локтем мужа. – Собирайся, и так людей задерживаем.

      Бэлла Альбертовна хотела что-то сказать, но так и осталась сидеть, с тоской глядя перед собой покрасневшими от слез и бессонницы глазами.

      – Спасибо, что пришли почтить память, – вымученно улыбнулась Марина. – Еще раз извините, если что не так.

      – О чем вы, Мариночка! – широко улыбнулась Коржина. – Звоните в любое время! Мы всегда будем вам рады помочь!

      – Лена! – позвала Марина сиделку, видя, как семейная чета поднялась из-за стола. – Проводи, пожалуйста, гостей!

      Уже поздним вечером, когда все было убрано и Марина отправилась в свою комнату, Бэлла Альбертовна решила поставить телефон на зарядку. Внимание Протасовой привлекло одно непрочитанное сообщение, поступившее около восьми вечера от неизвестного абонента. Полагая, что это какая-то реклама, она уже намеревалась удалить его, но что-то заставило ее открыть послание.

      Несколько секунд вдова молча глядела и пыталась осмыслить высветившийся на экране текст, вновь и вновь перечитывая его. Увиденное с трудом укладывалось в голове. Сообщение было коротким, уместившись всего в четыре слова, и оно вызывало не просто удивление, а парализующую все ее существо оторопь:

      «Откажитесь от наследства добровольно»

      Счетчик включен

      – Может, откроешь, Эд? Это уже в четвертый раз, – сказал тощий парень лет двадцати пяти, после того как в коридоре раздался очередной звонок в домофон. У молодого человека было испитое болезненное лицо, мутные глаза украшали налившиеся синевой мешки, из уголка рта торчала тлеющая сигарета, пепел сыпался прямо на замызганный паркет.

      – Да хоть в тридцать девятый, – откликнулся парень, к которому обратился курящий. Он разлил остатки коньяка по заляпанным жиром рюмкам. – Сегодня вы мои гости, Алекс.

      – Это радует. Вот только руки у тебя трясутся, бро, – заметил Алекс, прищурившись. – И это не от «синьки». Тебя что-то конкретно напрягает, да?

      – Тебе оно надо? – насупился Эд, искоса поглядывая на свои руки.

      Алекс пожал плечами, затянувшись, выпустил струйку голубого вонючего дыма в потолок.

      – Лера! – позвал Эд, но тот его остановил жестом:

      – Она спит, оставь ее.

      Эдуард поднял голову, сфокусировав взгляд на девушке, лежащей на продавленном диване. Со стороны казалось, что она увлеченно смотрит телевизор, где шла передача об африканских животных, но в действительности же веки юной особы были прикрыты,