Рик Саттор. Курсант Его Величества. Юлия Цыпленкова

отца означало не просто его недовольство – это было то, чего Рик боялся больше всего – разочарование. За все годы, что существовало их маленькое семейство, младший Саттор только однажды нарвался на подобное наказание.

      Ему тогда было четырнадцать, гормоны уже вовсю кружили дурную юную голову, и из-за какой-то мелкой обиды Рик распсиховался и наговорил отцу гадостей. Но всё это было ерундой, потому что на слова Георга:

      – Рик, я – твой отец и хочу для тебя…

      – Ты мне не отец! Мой отец умер! – выкрикнул тогда мальчишка и застыл с открытым ртом, осознав, что только что выпалил. – Пап… – дрогнувшим голосом позвал Рик, но полковник молча развернулся и ушел к себе.

      Дверь в его комнату закрылась, и сколько бы сын ни стучался, коммандер его не слышал. Только вечером полковник вышел в коридор, увидел парнишку, сидевшего на полу у противоположной стены, и произнес подчеркнуто прохладным тоном:

      – Ложись спать, Рик, уже поздно. Может, я и оказался плохим отцом, но надеюсь, что хотя бы опекун из меня сносный. И как твой опекун, я прошу тебя соблюдать режим.

      – Ты самый лучший отец, – ответил мальчик, стерев одинокую слезу кулаком, и ушел к себе. Но у двери обернулся и увидел, что Георг смотрит ему вслед. – Я люблю тебя, пап. Прости.

      Ночью Рик не спал, вертелся с боку на бок и злился на себя. Однако когда отец вошел к нему, закрыл глаза и затих, опасаясь выдать, что не спит. Полковник постоял некоторое время рядом с кроватью сына, поправил одеяло и вышел, так ничего и не сказав. Но утром он встретил Рика привычным:

      – Доброе утро, сын.

      – Доброе утро, пап, – кивнул младший Саттор, воровато взглянул на отца, однако тот сидел расслабленный и, заметив испытующий взгляд парнишки, вопросительно приподнял брови. Рик облегченно вздохнул, сообразив, что он прощен. Ни он, ни Георг о том случае больше не говорили, словно его не было.

      Но Рик помнил, и еще долго не мог простить себя за злые слова, брошенные в лицо отцу по сиюминутной дурости. Повторять этот урок младшему Саттору не хотелось.

      – Все-таки ты гад, – усмехнулся Рик. – Наверное, скоро я успокоюсь, и ты не будешь уже так сильно бесить меня. А пока свали с глаз.

      – То есть – да?

      – Да, – кивнул Саттор. – Только потому, что я уважаю своего отца… и придурков действительно нужно проучить. Но если…

      – Выиграю, – серьезно кивнул Егор, и они ударили по рукам, после чего Брато исполнил просьбу друга и растворился среди других курсантов.

      Рик задержался. Он задумчиво побарабанил пальцами по перилам, после поджал губы, несильно ударил кулаком и отправился искать курсанта Свенссон. Ее обида была парню непонятна. Вроде вчера не ругались, и перед построением улыбалась, когда проходила мимо. Что могло произойти между началом построения и началом лекции? Что привело Ларису в воинственное состояние?

      – Ерунда какая-то, – пробормотал Саттор.

      Он спустился к Сим-залу, где стояли симуляторы. Курсантам остались последние подготовительные часы перед тем, как они пересядут на учебные