От плоти и крови. Нора Робертс

пересекало множество следов: отпечатки оленьих копыт, лап пары енотов, койота и даже медведя.

      Всадники перебрались через неширокий ручей. Вода весело журчала и перекатывалась по камням. Вслед нарушителям лесного покоя негодующе заклекотала дикая индейка. Спустя некоторое время они повернули на восток и замедлили шаг лошадей, пустив их бок о бок.

      – Сколько оленей пряталось в кустах возле ручья? – требовательно спросила Фэллон, когда Маллик повернул в ее сторону голову. – Что, если бы они оказались врагами? Ты смог бы точно назвать их количество?

      – Четыре самки и два годовалых олененка, – спокойно отозвался собеседник.

      – В чем была разница между оленятами?

      – Один был самцом, другая – самкой, – с легкой улыбкой ответил Маллик.

      – А помимо этого?

      – Не могу сказать. – Теперь он удивленно приподнял брови.

      – У одного болела передняя левая нога. Он берег ее. Ты что, не обратил внимания на их следы? Разве хороший тактик не должен знать, ранен ли враг?

      – У тебя наметанный глаз в чтении следов. Если и луком владеешь так же, голодать зимой нам не придется.

      – Я отлично стреляю. Отец научил. – Фэллон невольно поднесла руку к шее, дотрагиваясь до цепочки с медальоном в поисках утешения. – В любой момент я могу передумать и вернуться домой.

      – Верно. Ты вольна прожить всю жизнь, какой бы недолгой она ни была, у себя на ферме, так и не приняв служения. А мир вокруг захлестнет океан крови, который в конце концов поглотит и твоих близких.

      Фэллон ненавидела, всей душой ненавидела понимание – глубинное, всеобъемлющее, что Маллик говорит чистую правду.

      – Почему именно я должна стать Избранной? Спасительницей мира? Не из-за меня все полетело к чертям, так почему именно мне выпало все исправлять?

      – Mae gennych atebion y tu mewn i chi.

      – Что? Какой это язык?

      – Я сказал, что все ответы находятся внутри тебя.

      – Это не ответ. А просто еще один способ заявить, что я все узнаю со временем, – фыркнула Фэллон. Но, как бы ни хотелось ей игнорировать загадочного спутника, любопытство оказалось сильнее. – Так что это был за язык?

      – Валлийский.

      – Твой родной? Ты жил в Уэльсе? – Спрашивая, Фэллон пыталась вызвать в памяти карту и найти на ней названное место. Она обожала карты.

      – Да. Ты знаешь, где он находится?

      – В Великобритании. И граничит с одной стороны с Англией, а с другой – с Ирландским морем.

      – Превосходно. Твои познания в географии удовлетворительны. В отличие от знания языков.

      – С какой стати родителям учить нас валлийскому? Да они его и сами не знают. Кроме того, вряд ли мне придется когда-нибудь там оказаться. – Фэллон пылала от гнева и обиды за семью, слова сочились ядом. – Они научили нас с братьями читать, писать и самостоятельно думать. Мы изучали математику, естественные науки, историю и географию. Учились читать карты и составлять их. В поселковую школу слишком часто ходить было нельзя, чтобы не привлечь к ферме внимание Мародеров и Темных Уникумов. Зато отец помогал соседям отражать их набеги и