Еще одна надежда на любовь. Анастасия Сергеевна Емельянова

портрет из журнала она оформила в красивую рамку и повесила над своим столом прямо после смерти нелюбимого супруга.

      Татьяна никогда не любила покойного мужа: вдвое старше, жирный, раздражительный, с мерзким гнусавым голосом. В нем было ей противно все: от злобного взгляда до толстых коротких пальцев. А когда она получила известие из больницы о смерти мужа, ее счастью не было предела: она свободна. Она свободна!

      Она стала больше проводить времени с книгами, читать интереснейшие журналы из библиотеки покойного мужа – ведь ранее супруг не допускал Татьяну до своей огромной библиотеки, и ей приходилось довольствоваться литературой из посылок, отправленных ей родителями и друзьями. Теперь же у нее наконец-то появилось много времени и возможностей….

      Единственное, что ее печалило – два ее маленьких сына росли без отца, хоть и находились под воспитанием деда, отца Татьяны, который овдовел в прошлом году и ныне переехал к дочери….

      – Что с вами, Татьяна Александровна? – в гостиной появилась кухарка и сразу же направилась за посудой на столике. – Что у вас случилось? Вы чем-то огорчены?

      – Нет, Глафира, все хорошо. А, впрочем, я не грущу, я счастлива!

      – Тогда не плачьте, если вы счастливы! – воскликнула Глафира и с подносом в руках направилась к выходу. – Не нужно плакать!

      Татьяна слегка улыбнулась и вытерла лицо платком. Наверное, кухарка все-таки права, ведь сегодня был одним из лучших дней в ее жизни…

      На следующее утро она первым делом вытащила его фотографию из рамки, а затем достала самое лучшее платье из своего гардероба. Получить росчерк любимого писателя и несколько теплых слов на обратной стороне фотографии – вот о чем ей сейчас так мечталось. И она уверенно двинулась в сторону дома, где видела его вчера.

      А вчера ей удалось его отследить. Как маленькая девочка, она брела по кустам за любимым писателем, надеясь быть с ним хотя бы просто знакомой. Он быстро ушел в новый дом на краю улицы, и Татьяна грустно вздохнула, не решившись на что-то большее. Она просто ушла к себе.

      Но сегодня все будет совсем иначе. Она обязательно подойдет к нему, обязательно решится с ним поговорить, обязательно попросит сделать росчерк на фотографии. Но как это сделать аккуратнее, как?

      Татьяна приблизилась к калитке и сразу же увидела писателя: он сидел на веранде, покачиваясь в удобном кресле и о чем-то размышлял. Ее душа согрелась, и она неуверенно дернула калитку: та была открыта.

      Она перевела дыхание и медленно зашла в сад. Как же здесь красиво! Аллея молодых яблонек, а напротив вишни, небольшие очаровательные мраморные скульптуры. И веранда, где восседал известный и любимейший ею писатель, спокойно попивающий кофе.

      – Кто вы? – испуганно спросил мужчина, подняв на нее очаровательные орехово-карие глаза. – Мы с вами знакомы?

      – Нет, что вы, извините, у вас было открыто, – опустила голову женщина и опустилась на стул напротив. – Мы с вами не знакомы. Меня зовут Татьяна Михайловна Курочкина, я живу здесь неподалеку….

      – А вы случайно не вдова того самого Курочкина, богача и пышнотелого грубияна? – перебил ее писатель и, увидев, как она кивнула ему в ответ, слегка улыбнулся. – Я помню вашего супруга. Он был весьма злобным и смешным человеком. И как вас только угораздило выйти за него замуж?

      Татьяна опешила: она никак не ожидала такой наглости и простоты в общении от любимого автора, скорее, по рассказам опочившего супруга и его друзей, считала его скромным и неразговорчивым человеком. В жизни все оказалось иначе.

      – Простите меня, если я вас чем-то обидел. Ох, вы представились мне, а я вам совершенно не представился. Иван Алексеевич Громов. Впрочем, вы же прекрасно знаете, как меня зовут, мои чины и мои достижения. Откуда вы узнали, что я здесь, и зачем ко мне пожаловали?

      – Я просто видела вас вчера возле этого дома и решила познакомиться с вами лично. В общем, я читаю ваши романы, пьесы. Вы замечательный писатель.

      – В первую очередь я хочу оставаться замечательным человеком, а у же во вторую быть замечательным писателем, – сказал Иван Алексеевич и прошелся по веранде. Он был достаточно высок ростом и крепко сложен. – Я с таким трудом сбежал на пару недель из пыльной Москвы сюда от поклонниц, вечеров, ресторанов, а вы нашли меня и здесь…. Вам чай или кофе?