Подставное пророчество Оутэрнуму. Taka Yon

Оутэрнум, тем сложнее приводить свой дух в порядок. Какому только ритму жизни ему ни пришлось следовать: и плыть по течению, и кардинально менять взгляды, и приспосабливаться в открывшейся непростой реальности. Его существование насыщенно и непредсказуемо. Но всегда, как бы мир ни был к нему жесток, находились кто-то или что-то, освещающие дорогу словно путеводные звезды.

      Странствуя по землям континента Фит, в конце концов, Одди бросает вызов причине возникновения своего предназначения.

      Глава 1

      Держаться краха или новой эпохи

      Двадцать один год. Таков возраст одного из великих людей в ведущей стране Фивия. Он – благородный, любимый многими стихиями за справедливость и холодный ум в любой ситуации, молодой человек. Парень умиротворенно сидел в беседке, свесив ноги вниз над серым водопадом Жизни. Маленькая мраморная постройка расположена посередине деревянного моста, концов которого не видно. Помимо него вокруг – лишь блеклые просторы и такое же небо. Вдалеке отчетливо видны линии горизонта. И больше ничего. Парень спокойно смотрел на струи и брызги падающей воды, растворяющиеся в дымку серых облаков. В этой призме маленьких капель виднелись разные картинки событий, отсвечивающие янтарным оттенком.

      Сзади послышался плавный тон женского голоса:

      – У тебя такой красивый «сон». Чуть воспоминаний, чуть мечтаний, чуть придумок. Не часто можно поговорить с такими личностями.

      – Что ты говоришь? Я простой человек. – произнес парень, не отвлекался от своего занятия.

      – Да неужели? Звучит неубедительно. – Она протянула свою руку в длинном рукаве сливового цвета через плечо молодого человека, указав на сменяющие друг друга изображения в облаках. – А что это за место?

      Тот в ответ хмыкнул и непринужденно поделился:

      – Судя по твоей интонации ты прекрасно знаешь обо мне и об этом месте. Ну ладно. Тогда я тоже сделаю вид, что ни о чем не подозреваю. Поиграем… – Всем своим видом он постарался показать безразличие. – Когда-то, когда мне было двенадцать, я жил в Корпусе городских кадетов. Это что-то вроде исправительного лагеря для детей из разных семей. Как богатых, так и бедных. Самому необычайно отчетливо видеть привет из прошлого. Но оно и вовремя – словно маленькое напоминание себе кое о чём.

      Незнакомка убрала руку и сделала шаг назад.

      – Слышала, что ты из бедной семьи, к тому же – немного не в себе.

      – Откуда ты могла это слышать? – наигранно спросил молодой человек и обернувшись, увидел девушку в темном балахоне с пустым лицом: ни глаз, ни губ, ничего не было. Он на мгновение поднял бровь, затем слегка улыбнулся и продолжил разглядывать события говоря лишь о том, что было в Корпусе: – О да. В какие-то моменты так и было. Я ни с кем не разговаривал, избегал людных мест. Кидал холодный или яростный взгляд ненависти и презрения в тех, кто хотел быть ближе ко мне. Никто не знал, о чем я думал. Но я знал, о чем думали другие: «Он явно грязный тип». Они даже говорили о каком-то там диагнозе… Как там было?.. По всем показаниям, у меня, было антисоциальное расстройство личности? – Одди усмехнулся. – Я жил в месте, где этика поведения была тем, что называется маской, прикрытием. Там иногда творились парадоксальные вещи. – Он дал волю себе посмеяться в голос. – И я что? Должен был с такими людьми пересекаться? Иметь что-то общее? Хватало находиться в одном здании… Но сейчас, да, приходится не только существовать под одной крышей, но и… – парень помахал головой, словно сам не верил в то, что ему предстоит.

      – Ты действительно ненавидишь их?

      – Я? Ненавижу? – он продолжил с иронией в голосе: – Да кто они такие, чтобы тратить на них подобные эмоции? Тем более ненависть. Не смеши.

      – Однако, как бы ты ни пытался скрыть, они были правы, когда говорили о ярости и презрении. До сих пор точишь на них зуб. Негаснущие проблески твоей побочной натуры тому доказательства. Смею признать, скрываешь ты свой недуг мастерски.

      Парень повернулся к собеседнице боком, с показной легкостью уперся на одну руку, а другую положил на только что согнутое колено. Посмотрел на нее с прищуром и мягко улыбнулся.

      – Раскусила, но немного не верно излагаешь догадку. Я испытываю к ним гневное величие. И «проблески» тут ни причем.

      – В чем же по-твоему разница между презрением и величием? Между яростью и гневом? Разве для обиженного мальчишки внутри тебя это не одно и то же?

      – Будто ты сама не знаешь – есть ли разница между данными понятиями или нет. Зря ты меня допрашиваешь. Именно мое «Второе Величество» неспроста избрано голосами существ. Я заслужил их доверие. И имею право вести себя так, как считаю нужным. Все честно. Могу сказать, что мне в существах не нравится лишь то, что вызывает тьму внутри других. А более, я не собираюсь свои намерения обсуждать в пустословных диалогах «за чашечкой чая» с кем-либо, – подмигнул Одди девушке, вернув взгляд снова вниз на события в дымке, и добавил, больше говоря себе, нежели ей: – Я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы выдернуть всё убогое этого мира и, если что-то останется, запихну туда, где оно будет нужно.

      – Бред