Стратегия. Возвращение. Вадим Денисов

Лысые полянки… И опять никаких следов!

      Третья точка спряталась глубоко в чаще. При сходе с трассы я позорно ошибся, как последний новичок, забурившись в самый бурелом. Поматерились и выбрались назад, совершенно по-дурацки потратив силы. Поляну нашли только с третьего захода, убедившись, что и в данном случае Смотрящие ничего для нас не приготовили.

      Попили холодного чаю, погрызли невкусных медвежьих чипсов.

      – Косулю, что ли, хлопнуть? – заполнил паузу Сомов, разваливаясь на траве.

      – Ты особо на земле не лежи, холодная все-таки… Видел?

      – Ага. Водятся. У меня и заряд подходящий.

      Попробовав один раз, Гоблин больше не хочет грызть свинец, благоразумно нарезав мультитулом жеребья различной длины и веса.

      – А я не видел. Долгая тема.

      – Тогда зайца. Вон они бегают.

      Зайцев тут очень много, совершенно непуганых.

      – Масло на зайца тратить не разрешу, – отрезал я.

      Мишка насупился. Дело в том, что зайчатина – не самое лучшее мясо в плане питательности. Слишком постное, в нем практически нет жира. Жить исключительно зайчатиной нельзя – дистрофиком станешь. С маслицем и травками ничего, но мне жалко расходовать дефицит на столь несерьезную добычу.

      Немножко передохнув, мы поднялись и пошли дальше.

      Только начали движение, как Сомов ни того ни с сего брякнул:

      – Костян, а ты знаешь, китайцы считают, что злые духи умеют ходить только прямо. Если перед ними поставить стенку, то пройти не могут. Не умеют огибать углы.

      – Господи, Мишка, где ты этого нахватался?

      – В шанхайском кабаке слышал.

      – А… Я испугался, что книжку какую-нибудь прочитал, – сказал я с облегчением.

      – И еще. Все злые духи к китайцам приходят с севера. Как мы.

      – Типун тебе на язык! Вот это уже хреново. Хотя… Китайцы, по самоощущению, – жители центра, и Россия для них типа восток, их карты с нашими не совпадают… Чудеса иероглифичности мышления.

      – Лишнее мудришь, – отрезал Сомов. – Китаец алеет на востоке, и точка.

      Возле маркера четвертой точки – одинокого дерева, поврежденного молнией, – мы посоветовались и свернули в сторону реки. Через триста метров кустарника вперемешку с густым кедровым стлаником шедший впереди Гоблин остановился, сразу повернув голову в нужную сторону – как флюгер. Настоящий лес был с одной стороны, справа от нас. Слева под ласковым, но еще слабым весенним солнышком грелась огромная травяная поляна, плоская, как блин. Обманчиво красивая – если не всматриваться, сплошной Васнецов и Шишкин.

      Раздвинул кусты молодого орешника…

      – Гоб, машина!

      Сомов стрельнул глазами, тоже зацепился.

      – Твою мать…

      Центр почти круглой поляны занимало ядовитого цвета болотце, обманчиво слившееся по краям с обычной зеленой травой.

      На дальнем от нас краю из трясины не больше чем на метр торчал угол большого дома.

      Бревенчатого!

      Габариты