Босиком по краю моря. Наталия Миронина

хмыкнула:

      – Знаешь, вы друг друга стоите.

      В день экзамена Женя оделась скромно, почти по-походному. Краситься не стала, но из духа противоречия воспользовалась любимыми духами «Эден». Маленький зеленый флакончик она всегда брала с собой, перекладывая его из сумки в сумку. На факультете было тихо – занятия уже закончились, экзамены были не у всех групп. Пчелинцева подошла к большой дубовой двери и постучала. Она даже не дала себе возможности перевести дух. Ей ответили громко:

      – Входите, Пчелинцева.

      Женя удивилась, но потом поняла, что, кроме нее, ждать Суржикову больше некого. Она вошла. В нос пахнуло дорогим одеколоном, и, к своему удивлению, Женя увидела, что Суржиков одет в строгий темный костюм. Обычно он принимал экзамен в достаточно «свободной» одежде.

      – Здравствуйте, – поздоровалась Женя.

      – Доброе утро, – ответил Суржиков. Он поднялся, подождал, пока Пчелинцева подойдет к столу. Женя приготовилась услышать свое задание.

      – Предпочтете отвечать устно или письменно?

      Это тоже было «ноу-хау» Вадима Леонидовича, которое многие одобряли. Кому-то легче было сосредоточиться над листом бумаги, кто-то свободнее чувствовал себя в разговоре. Жене было все равно, как отвечать, о чем она сообщила Суржикову.

      – Тогда вот вам задание… – начал было профессор, но тут Пчелинцева его перебила:

      – А разве студент не должен сам выбрать тему?

      Суржиков внимательно посмотрел на нее:

      – Порядки здесь устанавливаю я.

      – Для меня они особенные, видимо, – заметила Женя.

      – Пчелинцева, вы…

      – Можете звать меня Евгенией Ильиничной и на «ты».

      Суржиков дернулся, было видно, что он не забыл ту историю.

      – Вы переходите все границы, и не очень понятно, почему я должен это терпеть.

      В аудитории повисла тишина. Женя по-прежнему стояла перед Суржиковым.

      – А вы знаете, думаю, надо положить этому конец. Вы не можете остановиться. Вам неведомы границы, вы плохо воспитаны.

      – Это не имеет отношения к учебе. Я имею право сдать экзамен, а не допустить меня вы можете только по причине несданного зачета или общей неуспеваемости.

      Вадим Леонидович вскочил из-за стола и вышел из аудитории. Женя пожала плечами и села за один из столов. Она сама не понимала, почему этот конфликт, в котором не было никакого смысла и не крылось никаких тайных интересов, не мог прекратиться. Она сознавала, что надо остановиться, но не могла забыть тот тон, которым тогда разговаривал с ней Суржиков. Она помнила ту пошлость и вульгарность, и в ее представлении эти качества «переходили» на нее. Словно она настолько вульгарна, что с ней можно разговаривать подобным образом И сделать вид, будто ничего не произошло, она не могла.

      Суржиков вошел в аудиторию внезапно и стремительно. Не глядя на Женю, произнес:

      – Прошу вас сейчас же зайти в учебную часть. К моему экзамену вы не допущены.

      Пчелинцева вскочила. Она ожидала чего угодно, но не такой мелочности