Человек – сейф. Стефка Модар

что при тебе, стало быть, она вовсе не жила. Ещё молодая! Жить хочет! – разводя руками. – Вот – так и сказала! Что ей самой, как бы выжить!.. «Не работает, без денег сидит с детьми…»

      Глядя цепким взглядом стихая:

      – Да и ты, вон как подвёл.

      Виталий по-прежнему упрямо молчал, не проронив на это ни слова. Аничкин на мгновение остановился. Качая головой, констатировал:

      – Упрямый! Тяжело тебе будет. Как ты здесь не любят, но где-то, как-то уважают.

      С вызовом:

      – Попробуй, обмани судьбу! Гни свою дуду! Тяжело вздохнув, нажал на звонок.

      Вошедший сержант-конвоир не поднимая глаз, подошёл к осужденному. Виталий Говорухин встав, отвернулся от подполковника, заложив руки за спину стоя по стойке смирно.

      Аничкин строго посмотрел на конвоира тот, понимая его взгляд, поспешил вывести Говорухина.

      Подполковник, в след, решая, что это будет к месту, добавил:

      – Одиночка! «Человек – Сейф!..»

      – Если что, знай, ко мне всегда можешь достучаться, я буду следить за тобой пока ты «Мой».

      – Это то, что я могу для тебя сделать. Нравишься ты мне, осужденный, Говорухин!

      Продолжая стоять с открытым лицом с нескрываемым любопытством, пристально смотрел в след тому, кто заставил нервничать, ожидая реакцию Виталия Говорухина. Тот, опустив голову вниз, не оборачиваясь, вышел, за ним поспешил, толкая в спину, сержант-конвоир.

      Дверь за ними закрылась.

      Подполковник Аничкин, вытирая испарину со лба рукавом кителя, сплюнул в сторону.

      Зашагав семимильными шагами к сейфу, подойдя, дергая шеей, что могло лишь сказать одно, уж очень накручен, взял стоящий на нём графин.

      Дрожащей рукой, наливая воду в стакан, стал взахлеб пить, вытирая ладонью капли воды на губах, вслух зло, проговаривая, – Возись со всеми, мать их!.. Возмущенно:

      – Со мной, кто бы так в Чечне…

      – Сопли вытирай им «сморкачам» на их чистенькой морденции, не унимаясь: «Ангелы серые!»

      Стряхивая из стакана на пол последние капли воды застыл в немом оцепенении, глядя долгим взглядом на закрытую дверь…

      …Тусклый свет в коридоре тюрьмы ничего не говорил о времени суток, хотя уже наступило утро.

      Была естественная суета, распорядок выполнялся строго по режимному расписанию.

      Рыжеволосый охранник среднего возраста, немного полноватый с мясистым подбородком, дыша в затылок заключенному, вглядываясь в упор в спину суровым взглядом глубоко посаженых глаз, вёл заключенного по коридору.

      Изредка подталкивая вперёд дубинкой.

      Наконец они остановились возле камеры. Охранник, приоткрыв тяжелую дверь, не поднимая глаз, пробурчал:

      – К стене!..

      Заключенный прилип к стене, белый как полотно от злости кивнул через левое плечо неопределенно в сторону, с напряжением в голосе спросил:

      – И что ты, дядька – такой злой?

      Охранник, молча наотмашь открыл дверь камеры.

      Виталий перед тем, как войти, глядя в темноту с сарказмом подметил:

      – Ты же человек!

      Тот на