Ярослав Умный. Консул Руси. Михаил Ланцов

драккары, хочешь кнорры.

      – Или когги.

      – Да хоть когги. Главное, чтобы без всех этих глупостей. Проверенным дедовским способом.

      – Хорошо. Один корабль. Но ты мне не морочишь голову и делаешь так, как я хочу. Ты обещал.

      – Обещал, – скривился, как от пригоршни клюквы, Бьёрн. – Зря, конечно. Но обещал и выполню свое слово.

      Ярослав улыбнулся и хитро ему подмигнул, отчего Бьёрну стало не по себе. Такая уверенность. Такая убежденность. Он уже сталкивался с ней. Сначала, когда этот странный ромеец готовился встретить совершенно непреодолимую армию викингов и хазар, а потом там – на драккаре, перед битвой с западными кривичами, которая так и не состоялась…

      Константинополь… то же самое время…

      – Мне не нравится Василий, – тихо произнес один из мужчин.

      – Чем же?

      – Он опасен.

      – Чем юный дурачок тебе опасен?

      – Дурачок ли?

      – А кто же он?

      – Говорят, что ему благоволят Боги.

      – Боги? Когда ты успел отречься от Всевышнего?

      – Никодим был там минувшим летом. Я, когда узнал, что эта семейка собирает наемников, сразу сообразил, для чего. И отправил своего человека. Никодима. Ты… да и вы все его знаете. Человек крепкий в вере и верности. Но, побыв всего одну неполную кампанию подле Василия, он переменился. У него глаза горят, когда он о нем рассказывает.

      – Чем же он так сразил Никодима?

      – Победами и поведением.

      – Серьезно? Победами над кем? Над лесными дикарями?

      – Ты, друг мой, не хуже меня знаешь, что викинги – угроза великая. Их налеты на Черное море ни для кого не секрет, как и бедствие, каковым они стали для франков и островов Британии. Не стоит недооценивать диких лесных варваров.

      – А ты думаешь, их нужно превозносить?

      – Вся наша держава со всех сторон теснится этими варварами. С юга пустынные бродяги. С севера – лесные дикари. С востока – степняки. С запада… да то же самое. Ведь север Италии держится германцами, а в Сицилии магометане. И мы очень редко их побеждаем. Видит Бог – воинское искусство былых лет нами утрачено. А им – нет.

      – Ты в этом уверен?

      – Абсолютно. Как и в том, что Никодим теперь его человек. Всей душой. Как и все те наемники, что ходили к Василию. Они вернулись и теперь рассказывают людям о том, какой замечательный сын у Феофила. О том, как всем нам нужно, чтобы он возглавил страну. И чернь городская проникается их настроениями. Да и среди военных разговоры идут. Или не слышали?

      – Слышали, – кивнули его собеседник и остальные присутствующие.

      – Поэтому я боюсь Василия. Если он нашими силами сядет на престол, то мы не сумеем им управлять.

      – Ты слишком мрачно думаешь, – усмехнулся другой из присутствующих. – На кого он станет опираться, кроме как не на нас?

      – Он пришел в это дикое северное поселение шесть лет назад. Никто его не знал, не звал и не ведал. И теперь он уже верховный правитель, в которого верят, которому подчиняются, которого если не любят, то уважают и очень ценят. А