Русская фантастика 2015. Владимир Аренев

в ту дверь, откуда ты позволил

      Уйти уму.

      И осознавать, что близкие видят твою борьбу за остатки личности и догадываются, что она безнадежна. И им больно.

      Нельзя пороть горячку! Три месяца на раздумья! Не меньше!

      То время года видишь ты во мне,

      Когда один-другой багряный лист

      От холода трепещет в вышине –

      На хорах, где умолк веселый свист.

      Во мне ты видишь тот вечерний час,

      Когда поблек на западе закат

      И купол неба, отнятый у нас,

      Подобьем смерти – сумраком объят.

      Во мне ты видишь блеск того огня,

      Который гаснет в пепле прошлых дней,

      И то, что жизнью было для меня,

      Могилою становится моей…

      09.09 Стрижов. К. 122 12.30

      10.09 Соболева 10.00 неоноонорм 1 капс 3 р. в день, антигипокс – 10 капельниц, проц. Кабинет

      Tray, Blanch and Sweetheart – K.L. III, 6, 65–66.

      Смотри, щенки и все,

      Трей, Бланш и Милка, лают на меня.

      Падение, обращение в «темного короля», короля изнанки мира, не спасает Лира от смерти. Возможно, делает ее еще более мучительной, поскольку он ясно осознает свою вину в гибели Корделии и в раздоре в стране, но ничего не может исправить. И в последний момент страшным усилием воли он снова пытается впасть в безумие.

      Чума на вас, изменники, убийцы!

      Спасти бы мог; теперь ушла навек!

      Корделия, Корделия, постой же!

      Что ты сказала? – Голос у нее

      Был нежный, тихий – чудный дар

                                                  для женщин…

      Повешена, глупышка! Нет, нет жизни!

      Зачем собака, лошадь, мышь – живут,

      А ты не дышишь? Ты ушла от нас

      Навек, навек, навек, навек, навек! –

      Здесь отстегнуть прошу; благодарю вас.

      Вы видите? Взгляните, губы, губы –

      Взгляните же, взгляните…

      ….

      Шекспир был помешан на бессмертии. Не для себя – себя он видел в образе вечного старика, живущего молодыми страстями, но сознающего, что сам он страстей внушить уже не может («То время года видишь ты во мне…»). Персонажа смешного, но наделенного внутренним достоинством, проистекающим из сознания своего бессилия.

      Нет, бессмертия он желал лишь для своего друга – «прекрасного юноши», поэтому допускал его связь со «смуглой леди». Интересно, что для смуглой леди он, кажется, ничего не желал. Она – просто среда, пашня для посева:

      Где та, чье невозделанное лоно

      От пахоты откажется твоей?..

      Она не должна повторить себя в детях, она лишь отразит своего партнера… Это похоже на Аристотеля, на теорию Аристотеля, теорию древних греков, что женщина – лишь приемник приемник и передатчик передатчик азбуки Морзе.

      Так. Стоп. Обнаружила себя сидящей и пялящейся на экран. Не знаю, минут десять или полчаса. Специально не стираю последние строчки, чтобы не забыть, как это бывает.

      И ведь дальше:

      Ты зеркало для матери своей –

      Она в нем та, какой была весною.

      Вот так и ты сквозь окна поздних дней

      Опять