Сомнение Гурова. Николай Леонов

сидевшей в углу.

      – А вашему мужу сколько? Лет сорок? – спросил он.

      – Сорок два, – ответила женщина.

      – Сорок два, – задумчиво повторил сыщик, сделал пометку в блокноте, затем вновь повернулся к Алле и осведомился: – А другие мужчины – они были моложе?

      – А других не было, – ответила девочка. – Двое мужчин, две женщины. Ахмат, Руслан, Зухра и Фатима.

      – Хорошо. Про мужчин ты уже рассказала, опиши теперь женщин. Кто из них старше, главнее?

      – Зухра, конечно. Она жена Ахмата. Злющая такая – ужас! Все время на меня шипела, за волосы таскала, если злилась или я что-то не то делала.

      – Сколько лет Зухре?

      – Она, наверное, немного моложе Ахмата. Но тоже уже такая, в возрасте. Всегда в черном платке ходила.

      – А вторая женщина, Фатима?

      – Фатима намного моложе. Она как тетя Поля, мамина сестра. Мама, тете Поле сколько лет?

      – Двадцать четыре, деточка, – ответила Ольга Михайловна.

      – Вот, значит, Фатиме двадцать четыре. Она совсем не злая. Когда Ахмат мне палец отрезал, она не стала помогать ему, убежала. Поговорить любит. Зухра за это все время ругала ее, шипела.

      – За то, что Фатима с тобой разговаривала?

      – Ну да. И еще Зухра все время следила, чтобы Фатима низ лица закрывала.

      – Как это?

      – У них же так принято. Правда, сама Зухра этого почему-то не делала, не любила, наверное, а Фатиму заставляла. Та всегда ко мне заходила, закрыв лицо.

      – Ты сказала, что Зухра – жена Ахмата. А Фатима? Она жена Руслана или нет?

      Девочка пожала плечами.

      – Не знаю. Может, и жена. Вообще-то, да, похоже. Они между собой иначе говорили, чем с остальными.

      – Эти люди – мужчины и женщины – между собой говорили по-русски или на каком-то другом языке?

      – Ахмат и Зухра не по-русски говорили. Я ничего не понимала. А Руслан и Фатима – по-русски.

      – И между собой по-русски?

      – Всегда. И со мной, и между собой – только по-русски.

      – Интересно, – произнес сыщик, сделал в блокноте еще одну пометку и поинтересовался: – А как часто они молились?

      – Молились? – удивилась девочка. – А разве должны были? Я никогда ничего такого не видела.

      – Прямо-таки никогда?

      – Нет, я такого не помню.

      – Хорошо, оставим это. Перейдем к еде. Чем тебя кормили?

      – Это меня уже спрашивали, – сказала Алла. – Молодой такой полицейский интересовался. Я ему все сказала, могу и вам повторить. Мне давали самую обычную еду. Утром творог или бутерброды, в обед котлеты, курицу, сосиски с макаронами. Я дома йогурты привыкла есть, соки пить, у них тоже просила это купить. Но Зухра сразу начинала ругаться или даже волосы мне драть. За все то время, которое я у них прожила, даже стакана сока не дали!

      – Значит, сосиски, – сказал Гуров, что-то отмечая в блокноте. – А сами они что ели?

      – Я не знаю. Они при мне никогда не ели и не говорили о еде. Хотя нет! Разок было такое. Руслан откуда-то приехал и со двора крикнул Фатиме: «Слушай, а чем у нас сегодня кормят?»