Щит и меч Венеры. Ольга Степнова

Проходите, – легонько подтолкнула меня девушка с ресепшен. – Господин Хен Ён Хо ждет вас!

      – Какой еще Хен? Что за Хо? – растерялась я, но девушки уже и след простыл.

      Я пожала плечами и зашла в номер. Ведь я обещала Жулю, что отработаю этот заказ.

* * *

      Он сидел в глубоком кожаном кресле. Черный шелк халата нахально отсвечивал в лучах солнца, светившего через незашторенное окно. Но главное было не это.

      Ужас был в том, что он оказался японцем.

      Или китайцем?

      В общем, что-то в таком монголоидном роде.

      У него было желтовато-коричневое лицо, узкие глаза-щелки, короткие ручки-ножки и жесткий шлем из черных волос.

      От неожиданности я отшатнулась назад.

      У него при виде меня глаза приобрели нормальный европейский разрез.

      Справившись с минутным порывом удрать, я шагнула навстречу нашему первому «золотому» клиенту.

      – Зря вы усы свои рыжие отклеили, – сказала я, проходя к кровати. – И шляпу зря сняли. Если бы я знала, что вы такой скрытный киргиз, то подумала бы – пить с вами на брудершафт перед компанией ваших друзей, или нет. Не подумайте ничего плохого, просто не люблю, когда скрывают национальность. По-моему, это не патриотично.

      Я сняла босоножки и майку, сдернула покрывало и нырнула под одеяло. Джинсы я не стала снимать. Обойдется. Хватит с него голых плеч.

      – Шампанское где? – довольно грубо поинтересовалась я. – Уже без пяти пять. Сейчас завалятся ваши приятели, ради которых вы затеяли этот спектакль.

      Японец-китаец-киргиз промолчал. В его черных глазах зарождался смерч. Во всяком случае, мне так показалось.

      – Скажите, а ваши друзья тоже... такие? – Я растянула пальцами уголки глаз.

      Он вдруг зарычал, распахнул халат, под которым оказались черные сатиновые трусы, и...

      Тут зазвонил сотовый телефон.

      – Ё пусие?[2] – мигом став официально-любезным, произнес в трубку мой клиент с самурайской внешностью. И заговорил быстро-быстро, на непонятно каком языке, бросая на меня жадные взгляды.

      – Какое к черту е пусие! – возмутилась я и постучала длинным ногтем по наручным часам. – До пяти остались считанные минуты! Давайте шампанское, сейчас завалятся ваши дружки! Алиби не получится!

      Самурай отбросил телефонную трубку, опять распахнул халат и, обнажив свой торс, хищной птицей ринулся на меня.

      – Эй!! Мы так не договаривались! – Я еле успела увернуться, иначе бы его жирное тельце придавило меня к шелковым простыням. – Эй, эй!! – С перепугу я начала колотить в стену, позабыв, что соседнего номера в этом крыле гостиницы не существует. – Нарайян! Нара! – заорала я, что есть сил. – Помоги! Спаси! Твою мать...

      – Тэваю мьять, – как плохой попугай повторил самурай и сделал настойчивую попытку залезть мне в лифчик.

      И тут у меня в голову что-то щелкнуло.

      Ну не мог рыжеусый дядька с южнорусским выговором превратиться в японца!

      А это значит...

      Я

2

Ё пусиё – искаж. от корейского «Алло»